Спиритический салон графини Ельской
Шрифт:
Картина вырисовывалась однозначная: всё или ничего.
В подобном положении можно поступить по-разному: сетовать на несправедливость, проклинать вездесущего сплетника или поплакать, на худой конец. Вместо того чтобы лить слёзы, графиня решила действовать.
Стрелки едва добрались до девятки, но до Марии в кабинете уже явно кто-то побывал: об этом говорили влажная земля в горшках и полная чернильница на столе. Подметив эти незначительные, но приносящие внутреннее умиротворение штрихи, графиня принялась за дело. Она должна была составить новое письмо с согласием, которое её вынудили дать талантливые
Выдвинув ящик посередине и нырнув в него рукой, она на ощупь вынула ровный лист бумаги и положила его на стол. Стараясь выводить каждую букву, Мария мысленно проговаривала то, что заканчивала писать. Оттого на легкий стук она отозвалась не сразу.
– Войдите, – произнесла графиня, когда звук повторился.
Воцарившаяся тишина заставила Марию взглянуть на дверь пристально и непонимающе. В том, что кто-то постучал, прежде чем зайти, не было ничего из ряда вон выходящего: хорошие манеры присущи всем живущим здесь. Вот только зачем кому-то понадобилось отвлекать её без причины, а после молчать – она собиралась выяснить лично.
То самое нечто, которое прячется в голове, чтобы оглушительно воскликнуть в минуты всякого чудного, подало голос ещё до того, как Мария встретилась с пустотой в коридоре. Она словно наперёд знала, что ни Анюта, ни Илья, ни кто-либо другой за порогом её не ждал. И всё же, выглянув из проёма, она удостоверилась, что поблизости нет следов присутствия шутника.
– Бог знает что, – процитировала она свою няню, когда вернулась обратно и увидела полнейший бедлам. Листы, включая послание, адресованное графине Волковой, разлетелись по столу, а некоторые покоились и возле него.
«Сквозняк?» Но уже через мгновение она опровергла это предположение: слишком крутой масштаб бедствия. Оставалось только гадать, что же причинило столько неудобств.
Прошлое
Усадьба Ельских
Подол платья, самого обыкновенного кроя и не сковывающего движения, промок и сделался тяжелее. Особенно остро это ощущалось в те мгновения, когда Мария приподнимала юбку, дабы перешагнуть через лужи или коряги, которые встречались всё чаще по мере приближения графини к озеру. Окажется ли Илья у воды – Мария не ведала, и всё же, отправив Сергея в сторону берёзовой рощи, она выбрала противоположное направление не без оснований.
Взбираясь на очередной холм, укутанный в предутреннюю дымку, графиня очутилась в самом сердце марева. Никогда прежде и никогда впредь Марии не доведётся столкнуться со столь необычным туманом. Он обступал её со всех сторон, ласкал зыбкими прикосновениями и, казалось, совсем не хотел отпускать. Как бы ни щурилась, увидеть что-либо на расстоянии вытянутой руки не получалось. Шуршание травы. Чириканье и переливистый щебет. Мария вслушивалась, изредка крутила головой, когда тот или иной звук природы выбивался из общей массы. Она стояла так, ярким и голубым пятном посреди белёсых клубов, пока чувствительный толчок не заставил её сделать шаг. Сердце забилось так сильно, казалось, что оно вот-вот пробьёт грудную клетку.
Распахнув глаза, графиня поспешила бросить взгляд через плечо: на уровне поясницы красовался
– Хм. – Сцепив пальцы за спиной, графиня несколько раз перекатилась с пяток на носки. Это помогло расслабить мышцы, очистить разум от всего лишнего и начать искать реальные детали, которые могли бы привести её к мальчику. Сделав несколько шагов, она наконец нашла кое-что подходящее, а именно – невзрачную пуговку, которую чуть не втоптала в землю. Дальше свидетельств того, что Илья впрямь решился идти к воде, становилось всё больше. Мария наткнулась на следы детской обувки и брошенную сломанную веточку.
Возле заболоченного озера было значительно холоднее: хотелось крепче обхватить себя, чтобы хоть как-то согреться. Туфли вязли, идти становилось всё труднее. К счастью, прилагать усилия, чтобы оторвать ноги от земли, больше не пришлось. Всклокоченную копну волос, выглядывающую из-за поваленного дерева, нельзя было не заметить.
Илья привалился плечом к стволу, верхушка которого уходила в воду. Подтянув острые коленки к самому подбородку, мальчик смотрел куда-то вперёд. Подойдя ближе, она поняла, что голубые глаза мальчика, напоминающие две сверкающие безжизненные стекляшки, прикованы к уткам. Птицы прибились к противоположному берегу: серо-коричневая самка с короткой шеей и важный селезень, тёмно-зелёная голова которого отливала перламутром в лучах солнца. Рассмотрев птиц как следует, но так и не отыскав в них ничего занятного, Мария тихонько скользнула к племяннику, опустившись рядом с ним на корточки.
– Это глупый поступок. – Она не собиралась ни отчитывать его, ни осуждать, но объяснить, как это было опасно, точно стоило.
– Какое вам дело до моих поступков? – Илья схватил первый попавшийся камень, кинул его и разочарованно выдохнул, когда тот сразу же пошел ко дну.
Мария задумчиво посмотрела по сторонам. Отыскав подходящий камень, графиня чуть улыбнулась:
– Ищи тонкий и плоский. Он не должен быть тяжелым. – Рот мальчика приоткрылся, а брови поползли на лоб. – Затем клади указательный палец на ребро камня, придерживая большим. Вот так. Видишь?
Илья был растерян, вымотан и напуган. Уход мамы и одиночество, свалившееся на него, мешало дышать. Глотая воздух урывками и гоня от себя слёзы, он старался не думать о том, что в его жизни настали значительные перемены. Ему не хотелось есть, спать или говорить с кем-либо из этих совершенно незнакомых людей. И всё же Илья слушал барышню с зарождающимся любопытством. Он всегда с завистью посматривал на мальчишек, ловко бросающих «блинчики». А она выглядела так, словно могла заставить камешек удариться о воду пятьдесят раз подряд.
Мария встала боком, расставила ноги шире, согнула запястье и сделала бросок. Илья подскочил, не в силах сдержать эмоций, уставившись на круги, расползающиеся по глади озера.
– Попробуй ещё раз, – предложила графиня.
Мальчик кивнул и принялся шарить глазами по берегу, ища подходящий под описание камень. Примерно с четвертой попытки, под чёткие указания Марии, у него начало получаться.
«Быстро схватывает», – постановила графиня, с тенью гордости наблюдая за успехом племянника.