Списанная со счетов
Шрифт:
Хотя нет… сначала поговорю с темноглазым лордом и расскажу, что случилось.
Надеюсь, ублюдок Эмильен Эмильтон отправится в тюремные казематы королевского дворца… или что тут полагается за отравление, похищение и попытку изнасилования?
Когда вижу впереди очертания особняка Орнуа, в небе слышится раскат грома.
Как хорошо, что я почти пришла.
Шаг.
Ещё шаг…
— Госпожа!
Откуда-то неожиданно выбегает Сэлли, но увидев меня, растерянно замирает и округляет свои большие заплаканные глаза.
—
— М-меня пытались п-похитить прямо из д-дворца. Н-но я сбежала. В-выпрыгнула н-находу из карет-ты… — зубы стучат так, что я не могу нормально произнести слова. — П-поч-чему ты здес-сь Сэлли?
Сэлли прикрывает рот дрожащими пальцами. Из её глаз катятся крупные слёзы.
— С-сэлли? Чт-то случ-чилос-сь? — обнимаю себя руками, в очередной бесполезной попытке немного согреться.
— Меня выгнали из особняка, — всхлипывает. — Они так ругались, госпожа, так ругались! Вещи ваши прямо в лу-ужу-у выкинули! — новый всхлип. — Я отобрать пыталась, но меня оттолкнули! Их же больше было!!
— Ког-го б-было б-больше?
— Слуг этих! Слуг, которые только старшую леди слушаются! — обиженно шмыгает. — Новые-то вещи зачем портить было? Их и поносить-то не успели! — всхлип. — Я всё собрала и под деревом сложила, — всхлипывает и показывает пальцем на кучку тряпок, в которых угадывается наша одежда.
Какой-то бред.
— А д-документы? С-сэлли, где д-документы?
— Бумаги-то? Их я спрятать успела! Под передником тихенько и вынесла. И ваш кошель с монетами тоже…
Незаметно выдыхаю.
— Умниц-ца, С-сэлли, — пытаюсь улыбнуться. — З-значит, лед-ди Орнуа выставила теб-бя… а, с-соответственно, и м-меня из особняка?
Сэлли горько кивает.
— М-мне нужно с-срочно пог-говорить м-милордом! — внутренне вскипаю.
— Милорда нет, госпожа.
— Ув-верена?
— Да, — кивает. — Я не спала, всё в окно смотрела, вас ждала. Видела, как гонец королевский прискакал, а уж следом за гонцом и сам милорд куда-то отбыл.
Опять государственные дела? Как не вовремя! Именно тогда, когда он мне так сильно нужен!
Подхожу к воротам и прошу, чтобы меня впустили.
Мне, отказывают.
— П-передайте лед-ди Орнуа, что я х-хочу перег-говорить с ней лич-чно! По д-делу!
В конце концов, я изначально приехала сюда с деловым предложением, а не набиваться в невесты. Уверена, как только ехидна узнает о землях, она заговорит по-другому!
— Леди Орнуа отдыхает и велела её не беспокоить, — с откровенным любопытством рассматривает мой паршивый вид широкоплечий слуга.
Как же… отдыхает там ехидна. Небось любуется в окно, как я обиваю порог её дома.
Злюсь.
— Мне п-просто н-нужно п-поговорить! — сиплым голосом сквозь стук зубов.
— Мой вам совет, миледи, идите лучше своей дорогой, — слуга поправляет свою тёплую накидку и поднимает глаза к тёмным тучам.
Дождь уже не накрапывает, а льёт в полную силу.
Стоять
Но я стою. Буравлю лакея взглядом и продолжаю стучать зубами.
А собственно ради чего?
Ради чего?
Чтобы предложить семье Орнуа свои земли?
Или чтобы пожаловаться милорду?
Перед глазами появляется картина того, как темноглазый лорд притягивает меня к своему горячему телу: “Вы дрожите… Я прикажу подготовить для вас горячую ванну и медовый травяной грог…”
За спиной слышится стук копыт, и к воротам поъезжает изящная карета.
Боги, скажите мне, что это вернулся Рэйнхарт!
Оборачиваюсь и вижу любопытное личико белокурой феи в каретном окне.
— Лоривьева, милая, что ты здесь делаешь? — на лице белокурой феи отображается обеспокоенность, при этом острый взгляд сканирует моё мокрое, перепачканное в грязи платье.
— Анриетта, п-пожалуйста, п-помоги. Мне н-нужно п-переговорить с лед-ди Орнуа, — не то, что я верю в её помощь, но вдруг…
— Леди Бертан, у нас приказ не впускать леди Милс на территорию особняка, — вклинивается в разговор слуга, охраняющий ворота.
— Да-да, я в курсе, — она улыбается слуге своей фирменной широкой улыбкой. — Леди Милс объявлена ниорли и теперь её нельзя принимать в приличных домах, — переводит взгляд на меня. — Какая жалость, Лоривьева, но я ничем не могу помочь… тебе стоило думать, прежде чем скакать от одного мужчины к другому, позволяя всем себя… ммм… тискать…
Последнее слово произносит после короткой паузы. Она явно смакует ситуацию.
Позволяя всем себя… тискать…
Внутри меня гаснет маленький огонёк надежды. Всё хуже, чем я думала.
Анриетта явно намекает на то, что видела нас с Рэйнхартом в вечер встречи, точнее на тот момент, когда лорд Орнуа поймал меня, удержав от падения. Но этой фразой она также подтверждает и мои худшие подозрения: Эмильтон Эмильен не просто так потащил меня стоять под фонарём.
Даже думать не хочу, как эта вчерашняя сцена выглядела со стороны и кто стал её зрителями, но раз видела Анриетта…
— Лоривьва, милая, мне больно это говорить… но и я больше не могу с тобой общаться, дабы не навлечь на себя дурные сплетни, — с наигранной жалостью произносит белокурая фея. — И не стоит искать встречи с Рэйнхартом, он не простит твоё предательство, а если бы и простил, то это ничего бы уже не изменило. Видишь ли, милая Лоривьева… грешницам не место в благородном обществе.
Анриетта широко улыбается и делает знак кучеру катиться дальше.
Широкоплечий слуга осуждающе косится на меня и встаёт так, будто готовится поймать, если "неправедница" попытается вбежать следом за каретой прекрасной леди Бертан.