Список чужих жизней
Шрифт:
– Так, продолжай. – Никита напрягся.
– Темно-синий ВАЗ-2101, внешность водителя соответствует приметам, и куртка, кстати, короткая. Убегать не стал, остановился. Трезвый, правила в целом не нарушал, вел себя адекватно. Сокрушался, вроде все работало, и вдруг – бац. А где он ночью эту проклятую лампочку найдет, если ее и днем-то не найти? В общем, сжалился инспектор, отпустил автолюбителя. Добрые они у нас.
– Номер машины запомнил? – Никита начал вставать из-за стола.
– Он даже фамилию запомнил – ведь первым делом просмотрел водительское удостоверение. Память хорошая у человека, помнит все, что не надо. Колчин Николай Петрович, житель Волоколамска. Даже в паспорт глянул – прописан по адресу: улица Пермская, 29, это частный сектор. Я позвонил тамошнему участковому – да, есть такой, мужику под сорок, одинокий, сидел, но исправился, работал медбратом в местной больнице, но уволился после конфликта с начальством…
– Не вспугнули? –
– Уверен, что нет, товарищ майор. Я участкового на Чукотку сослать обещал, если Колчин что-то заподозрит.
– Так, мужики и бабы, давайте думать и планировать…
Могли ошибиться. Мало ли машин с неработающими фарами? Но так гладко все складывалось! Дождь зарядил с раннего утра. В частный сектор въехали на двух машинах – обычных, с гражданскими номерами. Привлекли милицию – заблокировали выезд с обратной стороны. Картинка депрессивная – деревянные дома, кое-где кирпичные, асфальт отсутствовал – словно здесь и не город. «Фигурант в доме», – сообщила по рации наружка. К дому двинулись одновременно с трех сторон. Пришлось побеспокоить соседей. Участок заперли – мышь не проскочит. Предполагаемый преступник мог быть вооружен. Группа захвата проникла на участок, бросилась к крыльцу. Надрывалась на цепи злобная овчарка. В доме что-то упало, покатилось. Люди рассредоточились вдоль стены, держались подальше от окон. Никита, пригнувшись, перебежал за беседку. Пистолет нечасто приходилось доставать, но сегодня был тот день, когда пришлось. В доме что-то происходило, скрипели и хлопали дверцы шкафов. Высунулся из калитки любопытный нос Олежки Яранцева. Белинский схватил его за шиворот, оттащил. Каждый должен делать свое дело. Покрутил, глядя на командира, пальцем у виска – а ты-то куда? Геройство в заднем месте заиграло? В голову не приходило, что преступник может открыть огонь?..
Двое подкрадывались к двери, когда преступник ударил дуплетом из охотничьего ружья. Тяжелые заряды пробили дверь, полетели щепки. Сотрудники присели, переглянулись. «А преступник не такой уж предполагаемый», – мелькнула мысль. Дверь была закрыта на замок. По ней и стали стрелять смышленые сотрудники. Обвалилось крепление, замок повис с обратной стороны, и дверь приоткрылась. Снова прогремели два выстрела. Никто не высовывался. Дверь благополучно превращалась в труху.
– Колчин, кончай дурить! – крикнул Платов. – Срок же себе наматываешь!
Преступник хрипло засмеялся. В принципе, его правда. За убийство, вооруженное сопротивление, возможное участие в шпионской и антисоветской деятельности – уже с лихвой хватит, чтобы получить большой срок. Подумаешь, лишняя пара выстрелов.
Боезапаса хватило еще на один залп. Сыпались на пол стреляные гильзы. Стрелок чертыхался. Потом отбросил свою берданку, куда-то затопал. Двое прыжками взлетели на крыльцо, отшвырнули покалеченную дверь. Колчин еще на что-то надеялся, видимо, не знал, что участок окружен. Он скачками взлетал по лестнице. Что там у него – чердак, мансарда, бельэтаж? Но высота частного дома была приличной, конек крыши со слуховым окном взмывал высоко вверх. Группа захвата потеряла секунды, преступник был уже наверху. Лестница еле фиксировалась, он откинул ее ногой – и сотрудники бросились врассыпную. Захлопнулась крышка люка. Колчин топал наверху, скрипели половицы. Никита вывалился из-за беседки, побежал к дому. Со звоном распахнулось слуховое окно с правой стороны, и он бросился туда. Ударил ногой по ограде, разделяющей соседние участки. Посыпался плохо закрепленный штакетник. Он перепрыгнул на его другую сторону, увяз во вскопанной земле. Мог бы не спешить – здесь тоже стояли люди. В палисаднике росла чахлая липа, стоял здоровенный ржавый короб с водой – метра два на полтора. Жители частных домов устанавливают такие штуки, чтобы набирать воду про запас – для полива, прочих хозяйственных нужд. Короб был открыт. Он находился под слуховым окном. На что рассчитывал этот парень?.. Он выдавил раму, стал карабкаться. Мелькнуло искаженное от страха лицо. Он не видел, что дом окружен, ослеп со страха. Перевалился через узкий проем. Прыгать с такой высоты – только ноги ломать, очевидно, планировал угодить в воду, а потом перевалиться через борт лодки, забравшись внутрь нее. Все бы удалось – упади он аккуратно и прорвись сквозь оцепление. Но не рассчитал, не успел сгруппироваться. Ахнули милиционеры за кустами. Туловище плюхнулось в воду, голова ударилась о кромку борта – пусть сгнившую, но железную! Тряслись кусты, рвался через малину возбужденный Олежка Яранцев. С воплем «Попался, который кусался!» он перегнулся через борт, схватил Колчина за шиворот. Никита подбежал следом, начал помогать. К черту чистые ботинки!..
– Накупался, паршивец… – кряхтел и тужился Яранцев.
Подбежали милиционеры, мокрого злодея перевалили через борт. Он не сопротивлялся, небритое лицо было искажено. Раскинулись конечности со скрюченными пальцами. Из раскроенной
– Очнись, урод… – хрипел старший лейтенант и отвешивал утопленнику оплеухи. Голова того моталась из стороны в сторону. – Товарищ майор, что за ерунда? – пожаловался сотрудник. – Скажите ему…
– А ты дыхание рот в рот сделай, – мрачно посоветовал Белинский. – Сдох он, не видишь? Хрен теперь допросишь…
Никита еле сдерживался. Столько усилий, такая кропотливая работа, и все коту под хвост! Какие-то сантиметры – влево, вправо… Колчин был мертв – тут и к экспертам не ходи. Левый висок пузырился, как вода в сифоне, теперь из него потекло что-то черное. Колючие глаза затянула болотная муть. Вздохнув, Никита опустился на корточки.
– Командир, в этом никто не виноват, – забормотал Белинский. – Не мы же его к этому окошку потащили. Сам, дурак, прыгнул. Хотя, конечно, могли бы действовать и продуманнее…
Вот именно! Платов резко поднялся, хрустнули колени.
– Вызывайте медиков. Осмотреть дом, прилегающую территорию. Опросить соседей, может, его кто-то навещал. Есть еще один субъект – рослый тип, которого видел Свистунец. Сдается мне, что эта фигура важнее…
Глава вторая
Начальство песочило со всей душой, но вряд ли назревали оргвыводы. Колчина никто не просил прыгать в этот короб, ихтиандр хренов… Обыск в доме и на участке ничего не дал. Безработный медбрат Колчин не бедствовал. Дом был основательный, добротный. Участок запущен, но это вопрос не финансов, а склонностей. Наличие женской руки не чувствовалось. Убираться в своих хоромах Колчин не любил, но имел дефицитный цветной телевизор «Радуга». Производить их начали лет шесть назад, но похвастаться их наличием могли лишь единицы. Приличная электроплита из Югославии, кухонный гарнитур, стиральная машина, элегантный пленочный магнитофон с логотипом «Тошиба». В шкафу – пара дубленок, куртки из кожи и замши. Городской телефон. Откуда, интересно, деньги? Согласно поступающим сведениям, карьеру медработника Колчин сменил на карьеру сторожа. Трудился на кирпичном заводе – ночь через три. Зарплата курам на смех, зато в тунеядстве не обвинят. С соседями практически не общался, дома бывал редко, имел личный автомобиль – темно-синий ВАЗ-2101. Граждане пожимали плечами, что они могли рассказать о своем соседе? Да ничего – ни хорошего, ни плохого. Жил сам по себе, здоровался сквозь зубы, особо не пил, девок не водил. Часто отъезжал на своей «копейке». Гости не приходили, по крайней мере, в последние несколько месяцев. Представительного рослого субъекта – точно не видели…
– Зачем им светиться, товарищ майор? – логично предположил Олежка. – Да еще тащиться в эту глухую волоколамскую даль. В доме телефон, а Колчин – вполне мобилен, чтобы подскочить, куда потребуется. Машину содержал в порядке, несколько раз отгонял на ремонт в гараж автобазы. Там запрещено чинить личный транспорт, но чего не сделаешь за деньги? Перегоревшая лампочка – просто досадный случай, за всем не уследишь, на ней и погорел…
В доме не нашли никаких вещей, подтверждающих преступную деятельность Колчина. Ни писем, ни телеграмм, ни фотографий. На заднем дворе стояла закопченная бочка, где он что-то жег. На охотничье ружье нашли разрешение в шкатулке. Соседи пожимали плечами, не могли припомнить, чтобы Колчин ходил на охоту. Вот рыбалка – другое дело, это бывало, в здешних водоемах ловятся отличные карпы… С обувной полки извлекли две пары демисезонных ботинок, эксперты соскребли засохшую на подошвах грязь. Грунт на модных чехословацких полуботинках соответствовал грунту вблизи Пионерских прудов, то есть последние сомнения в том, что Колчин и есть убийца Гаранина, отпали.
– Короче, сели в лужу, товарищи, – подытожил Платов. – Преступник понес заслуженное наказание, но легче от этого не стало. Продолжаем работу. Колчин, как мне представляется, был человеком, бравшимся за выполнение деликатных поручений – понятно, какого толка. Работал не на всех, общался лишь с проверенными клиентами, проявлял осторожность. Медик – мог добыть и применить препарат. Обладал неплохой фантазией. Сумел не вспугнуть и подпустить к себе ожидавшего у пруда Гаранина. Есть вероятность, что субъект, с которым видели Колчина, заказал ему это убийство. Понимаю, что ищем иголку в стоге сена, но такая уж наша доля.
Ближе к вечеру позвонили из приемной генерал-майора Вахмянина и пригласили для беседы. «Продолжается нагоняй?» – размышлял Никита, покидая кабинет. Секретарь с тридцатилетним опытом работы кивнула: вас ждут. В кабинете, помимо Вахмянина и в рамочке Феликса Дзержинского, присутствовало смутно знакомое лицо с погонами полковника. Товарищу было в районе пятидесяти лет, суховатый, гладко выбритый.
– Знакомьтесь. – Вахмянин был спокоен и невозмутим – словно и не выходил из себя несколько часов назад. – Полковник Сарнов Юрий Михайлович, Третье управление.