Список Ханны
Шрифт:
— Ты этого хочешь, Марк?
Он пожал плечами:
— Встречайся с ним.
Она видела, что он говорит не то, что думает.
— Ты изменился, — прошептала она, все еще цепляясь за надежду узнать правду о его истинных чувствах. Но человек, которого она знала и любила, перестал существовать. Перед ней стоял незнакомец.
— Поверь, год, проведенный в тюрьме, изменит кого угодно.
Она проглотила ком в горле.
— Я не хочу быть жестоким. Я ценю, что ты приехала сюда, но слишком поздно. Между нами все кончено. И прими это
Она стиснула руки так, что стало больно пальцам. Надо что-то сказать. Пока подыскивала слова, он продолжал:
— И перестань предаваться сожалениям и бесполезным сантиментам. Мы стали чужими.
— Ты ведь сказал неправду. Ты всегда был таким верным!
Ей казалось, она не вынесет больше, но хотела опровержения, а он молчал.
Пока она боролась с хлынувшими слезами, он отступил в комнату и закрыл дверь.
Ошеломленная, она стояла перед закрытой дверью, пытаясь осмыслить происходящее. Закрыв глаза, она представила, как он сейчас замер с другой стороны двери, и его сердце колотится в унисон с ее сердцем, и он плачет, как и она. Постояв несколько минут, она пошла прочь. Осторожно спустилась по ржавой лестнице. В машине долго сидела, стараясь успокоиться, руки так тряслись, что она не могла бы справиться с ключом зажигания.
Она получила ответ. И должна понять, что она разведена.
И если Майкл Эверетт позвонит и предложит встретиться, она согласится.
Глава 12
— Что-нибудь интересное произошло в этот выходной? — спросил Ричи в понедельник, когда мы вышли из душа после занятий.
И опять я поразился интуиции своего шурина. Было такое впечатление, что сама Ханна все время подсказывает ему на ухо.
— Почему ты спрашиваешь?
Опасливые нотки в моем голосе заставили его удивленно поднять брови и посмотреть на меня с любопытством.
— Что тебя так задело? Ладно, не томи, давай рассказывай. — На лице его появилась знакомая усмешка.
— Я принимал добровольное участие в пикнике, организованном для детей — пациентов онкологического центра госпиталя в субботу.
— А… Помню, ты собирался туда пойти.
Я сделал глубокий вдох, задержал дыхание, потом медленно выдохнул.
— И там я случайно встретился с Линн Ланкастер.
Он непонимающе смотрел на меня.
— Линн — одна из женщин в списке Ханны.
Его реакция была ожидаемой. Он рассмеялся.
— Вижу отпечатки пальцев моей сестры на всем, что с тобой происходит.
Я тоже окончательно уверовал, что Ханна руководит моими поступками, и не только моими. Поступками других, например Линн. Но ведь меня не интересовал ее план меня сосватать, и я не одобрял его. Или думал, что не одобряю?
— Вы с ней говорили?
Я очнулся и не сразу вспомнил, о чем он.
— Несколько минут. Она разведена.
Ричи задумчиво изрек:
— Ханна, вероятно, знала об этом, раз поместила ее имя в список.
По времени все совпадало.
— Какая она? — спросил Ричи.
— Что ты имеешь в виду?
— Внешность. Блондинка, брюнетка? Высокая, среднего роста?
— Что-то в этом роде, — уклонился я от ответа, вспоминая Линн. Брюнетка, но я не собирался сообщать это Ричи. И кроме того, внешность не имела значения, гораздо важнее для меня была та духовная связь, которую я почувствовал, невидимый контакт. Ричи покачал головой. Его явно забавляла ситуация.
— Ты собираешься ей позвонить?
Я не знал, что ему ответить, по правде говоря, сам еще не решил.
— Мы говорили о такой возможности, но она еще не пережила развод, да и я, как ты сам знаешь, до сих пор не могу пережить смерть Ханны.
— Назначь ей свидание, — настойчиво посоветовал он, — что ты теряешь?
— У нас обоих еще не зажила душевная рана.
— Видишь? Вы уже имеете нечто общее, — пошутил он.
Вынужден был признать, что он по-своему прав. Я усмехнулся.
— Может быть, я позвоню ей.
Мы вышли на улицу и стали прощаться.
— Что собираешься делать в следующий выходной? — спросил Ричи.
Я подумал, пересмотрел мысленно свои планы, что заняло не более двух секунд.
— Ничего особенного. Почему ты спросил?
— День рождения Макса. Стеф устраивает для него праздник. Может быть, приедешь?
— Рассчитывайте на меня. — Я ценил их отношение, и они считали меня близким человеком, своим другом и родственником.
— Отлично. Детали я тебе сообщу потом, когда мероприятие будет расписано. Увидимся в среду утром.
— До среды.
Мы расстались, и я поехал в офис.
Утро выдалось обычным для педиатрической клиники. Непрерывно звонил телефон, сегодня был сверхплотный график приема. Пришла новая волна гриппа, и я в первую очередь принял трех пациентов с простудными симптомами. Одна из опасностей болезни — обезвоживание, одного четырехлетнего пациента пришлось отправить в госпиталь.
Сделав перерыв на ланч, я прошел в свой кабинет и закрыл дверь. Заказанный заранее греческий салат уже стоял на столе. Открыв крышку, я подцепил лист салата пластиковой вилкой. Вспомнил вдруг Линн. Интересно, что она обо мне подумала в субботу? Что-то она не идет у меня из головы. Только этого не хватало.
Откинувшись на спинку стула, стал припоминать детали нашей встречи. Я предложил ей встретиться, но не спросил номер телефона. Действовал спонтанно, ляпнул не думая о свидании и только сейчас понял, насколько неприлично это выглядело.
Поискал в онлайн-справочнике, но ее там не оказалось. Линн Ланкастер. Так. Ланкастер. Может быть, поискать под именем мужа? Но как его зовут? Матт? Мак? Точно на «М», это я помню.
Я прикрыл глаза, вспоминая. И вдруг меня осенило: Марк! Его имя — Марк Ланкастер.