Список Ханны
Шрифт:
Сегодня неожиданно обошлось без обычных выражений сочувствия, благодаря сдержанности Линн. Может быть, избегая говорить о смерти Ханны, она надеялась избежать разговоров о себе, своем разводе. В любом случае меня устраивал сейчас разговор о детях, пикнике и прочих вещах, не связанных с моей утратой.
Закончив с гамбургерами, Патрик и Мелани удалились, оставив меня вдвоем с Линн. На миг, лишившись помощи друзей, я почувствовал панику, не зная, о чем с ней говорить.
— Сегодня выдался прекрасный день, — выдавил я
— Да, с погодой повезло, я очень этому рада. Проводить пикник в мае всегда рискованно.
— Тогда почему выбрали именно этот месяц, ведь погода гораздо более предсказуема в конце августа или начале сентября?
— Дело в том, что и в прежние годы мы могли арендовать парк только в мае.
Все лучшие месяцы были уже зарезервированы другими организациями, многие проводят мероприятия в парке. Это самое популярное место. Поэтому комитет столкнулся с трудностями, пытаясь перенести пикник на более теплое время лета. Таким образом, было решено сохранить за собой май и каждый раз молиться, чтобы обошлось с погодой.
— Это было разумно.
Последовало нелегкое молчание. Мы заговорили одновременно.
— Я…
— Как вы…
Потом посмотрели друг на друга, и я сделал знак, чтобы она говорила первой. Линн слегка покраснела, видимо, тоже была не в своей тарелке, испытывая неловкость и напряжение.
— Я хотела сказать, что очень рада приглашению Патрика и Мелани присоединиться к вам.
— Я тоже, — эхом отозвался я, потом, спохватившись, что она может неправильно истолковать мои слова, уточнил: — Я тоже сидел один, пока меня не позвали.
Она взглянула на мое обручальное кольцо, я его не снимал, считая себя женатым. У нее кольца не было, но заметен был легкий след от него.
— Я до сих пор чувствую себя… раздетой без обручального кольца, — прошептала она, читая мои мысли.
— Понимаю, я чувствовал бы то же самое. — Как будто это объясняло кольцо на моем пальце. Я продолжал его носить, потому что не мыслил себя без него.
— Иногда нелегко распрощаться с прошлым. — Она избегала смотреть на меня.
— Еще как.
— Я любила мужа, доверяла ему, — продолжала она, опустив глаза и глядя на траву, — никогда бы не подумала, что он способен на такое.
— Вашей вины нет.
— Да. Но я чувствую свою ответственность за то, что случилось.
Я не помнил детали дела, только то, что рассказал Патрик. Скандал разразился, когда Ханне уже поставили диагноз, и мне было не до слухов. Но я никогда не связывал скандал в госпитале с именем Линн. Знал, что она медсестра Ханны, и это все. Ханна тоже ничего не рассказывала, хотя наверняка знала. Это было не самое важное для нее в жизни в то время, и для меня тоже.
— Вы, наверное, устали от людей, твердящих вам, что надо все забыть и продолжать жить? —
Я не мог скрыть улыбки — она просто выразила мои мысли.
— Да, мне надоело это до тошноты, как и уверенность людей, что после определенного срока я должен автоматически забыть о прошлом.
Ее глаза встретились с моими, и между нами вдруг протянулась тонкая ниточка взаимопонимания.
— А я устала от людей, предлагающих мне устроить свидание со своим знакомым, или кузеном, или шурином!
— Я так давно не ходил на свидания, что почувствовал бы себя рыбой, вытащенной из воды, — не слишком оригинальное сравнение, зато верное.
— Понимаю вас.
Я неожиданно для себя вдруг выпалил:
— Как вы думаете, могу я пригласить вас на свидание?
И сам не поверил, что сказал это. Но не жалел. Мы оба не были готовы к новым отношениям. Может быть, несколько ни к чему не обязывающих встреч помогут нам вернуться в реальный мир.
Она взглянула на меня с улыбкой:
— Я нахожу идею замечательной.
— Мне тоже она нравится.
Я уходил с пикника в гораздо лучшем настроении, чем пребывал все последние дни. Сел в машину и, положив руки на руль, обратился к Ханне:
— Надеюсь, ты довольна. Но в следующий раз, когда захочешь устроить мне встречу с женщиной из твоего списка, придется действовать похитрее.
Я завел двигатель и, трогаясь с места — могу поклясться, — услышал ее смех.
Глава 11
Короткий разговор с Майклом стал поворотной точкой для Линн. Она не могла уснуть в ту ночь, прокручивая ленту разговора. Майкл был первым мужчиной, который, как ей показалось, способен был понять се, и причина была в его собственной утрате.
Хотя обстоятельства были столь различны: Марк был жив и здоров, а жизнь Ханны оборвала болезнь. Впрочем, Марк поступил с ней так, что для нее он все равно что умер. Несчастье в том, что он жив, и Линн об этом постоянно помнит.
Ее бывший муж украл двадцать пять тысяч долларов из фонда и провел в результате год в тюрьме. Она до сих пор не могла до конца поверить, что он оказался на такое способен. И вначале, когда растрата обнаружилась, отказывалась верить, что он, уважаемый бухгалтер в солидной фирме Сиэтла, мог совершить подобный поступок. Ужасный и непоправимый.
Она даже защищала его, поставив на кон собственную репутацию. И почувствовала себя преданной, когда на суде, не сказав ей ни слова, он выступил и признал свою вину. Даже спустя два года она не понимала его поступка. Ни разу не обсудил с ней ситуацию. Нанял адвоката, тоже не посоветовавшись. Не отвечал на ее вопросы. Зачем он взял деньги, на что? Как его единственный верный друг и опора, как жена, она заслуживала откровенного признания, пусть и убийственного, вместо сжатых губ и молчания.