Список нежных жертв
Шрифт:
Марина девушка хоть и молодая – ей двадцать четыре, – а практичная. Она четко знает свое место, неустанно трудится, чтобы хозяева были довольны ею. Поработает лет пять, купит маленькую квартирку и... наверное, опять пойдет в домработницы, но уже в приходящие. Это городские девчонки важные, они лучше корки хлебные будут грызть, а в домработницы не пойдут. И хорошо, потому что на домработниц, как Марина, огромный спрос, они на вес золота. Четыре года завоевывала она репутацию образцовой служанки и вот дождалась своего часа.
Вывесив белье, она вышла на балкон и заглянула в соседний двор. Неприятные люди живут по соседству –
Несколько минут Марина наблюдала за небольшой сценкой в соседнем дворе. Соседка – женщина видная, лет за сорок, – выбежала во двор. Она явно была расстроена. За ней вышел муж – он такого же возраста и на внешность хорош, – обнял жену за плечи и что-то заговорил. Марина не слышала, что он говорил, как ни старалась. Но жена не хотела его слушать – выдергивала плечи и отступала, тихонько возражая. Потом вдруг расплакалась и отошла в сторону, скрывшись из виду. Сосед что-то говорил вслед плачущей женщине грубо, резко. Марина перегнулась через перила, но слов все равно не услышала, так как говорил он очень тихо, и только жесты да лицо выдавали его крайнее раздражение. Женщина хотела уйти, а он не пускал, встав у нее на пути. Рассердившись, она оттолкнула его, убежала в дом, потом выехала из гаража на машине на улицу. Раздосадованный муж поплелся в дом.
– Богатые тоже плачут, – подвела итог своим наблюдениям Марина и вернулась в комнату. – Надо же, ссорятся. И наверняка по пустякам. Вот глупые, им бы жить вволю, а они разборки устраивают...
Оленька переоделась, натянула маску бесстрастия на лицо и прошествовала на рабочее место. Виталика не было – он ушел после дежурства, – и это помогло пережить длинный день. Она не могла не заметить шушуканья за своей спиной и взглядов, полных сочувствия и сострадания. Значит, все уже были в курсе ночных событий. Вот! Как раз эти взгляды бесили хуже некуда.
Оленька прилагала невероятные усилия, чтобы ничего не замечать. Разумеется, ей не пришло на ум играть беспечную девицу, эдакую канарейку без туза в голове. Она была предельно собранной, обязанности выполняла исправно, только старалась ни с кем не разговаривать на отвлеченные темы и забывала лишний раз улыбнуться, как улыбалась раньше. Про себя бесконечно переживала измену мужа и занималась главным делом – поиском выхода. В принципе выход она нашла еще вчера, сейчас возникло множество других вопросов – где жить, когда искать квартиру, если не хватает времени, и чем за жилье платить. Оленька поняла, почему многие женщины не уходят от мерзавцев-мужей – им не на что содержать себя и ребенка, если он есть, негде жить. Так просто и так страшно.
Вскоре пришла Жанна, попросила Оленьку выйти в коридор, закурила и начала:
– Больница на ушах стоит. Ты устроила вернисаж на заборе? – Оленька свела брови к переносице, промолчала. – Скандал получился славненький. Дежурная поведала всему отделению в лицах, как Виталька догонял тебя с вареньем на голове, а докторша, как ты ее называешь,
– А я не собираюсь ничего скрывать, – запальчиво заявила Оленька.
– Понимаешь, выставлять на посмешище себя, мужа и даже его любовницу – глупо. Сейчас сделай вид, что ничего не было. В этом случае ты вернешь его. Хочешь уйти от него – уходи без шума, интеллигентно.
– Не хочу интеллигентно. И кто тебе сказал, что я хочу его вернуть? Я сегодня же соберу вещи и уйду от Витальки, потом найду квартиру. И не смей меня отговаривать!
– Что ты, дорогая, я и не думаю тебя отговаривать. – Жанна поняла, что сейчас Оленьку лучше не трогать, а следует поговорить с ней позже. – Кстати! Раз ты собираешься сегодня же уйти от Виталика, можешь пару дней пожить у меня, ведь Стас с детьми приедет не раньше воскресного вечера.
– Да? – обрадовалась Оленька. – Спасибо.
Она заметно повеселела и отправилась в процедурный кабинет. Жанна с сожалением смотрела ей в след, качая головой.
– Ну, ничего, ничего, – сказала она тихо, доставая сигарету. – Пройдет. У всех случается, у всех проходит. Ты к нему уже приросла, Оленька, да и он к тебе. Все же грустно, что так паскудно на свете и никому нельзя верить.
Он намеренно решил купить эти чертовы туфли в день отборочных соревнований, чтобы поднять дочери настроение. Но тех туфель не было, что несказанно удивило Эмиля.
– Откуда деньги у людей на излишества? – пожал он плечами.
– Как ты не понимаешь! – повесила носик дочь. – Такие туфли привозят всего по одной паре каждого размера, я узнавала. Это делается, чтобы обладательницы туфель не попадались друг другу на глаза, за это и соответствующая цена.
– Кролик, ну посмотри другие туфли. Вон их сколько.
На этот раз Симона не стала испытывать папино терпение, отставила нытье в сторону и принялась обходить витрины. А потом началось...
У Симоны есть потрясающее качество: она умеет любую торговую точку поставить на попа. Через пять минут Симона сидела на пуфике, а три продавщицы носились вокруг нее, как метеоры. Она надевала одну за другой туфельки, придирчиво осматривала ногу, затем недовольно морщила носик и требовала принести новую пару. Поскольку требовала она туфли далеко не дешевые, продавщицы терпеливо подносили товар и так же терпеливо уносили. Наконец Симона надела две разных туфли и спросила папу, взмокшего от беспомощного долгого ожидания:
– Пап, тебе нравятся эти модели?
– Не знаю, я в таких не ходил, – вытирая лоб платком, ответил он.
– Пап, я могу рассчитывать на ту сумму, которую ты собирался потратить?
– Если скажу, что не можешь, ты ведь все равно потратишь именно эту сумму, так?
– Верно, – удивленно вскинула она на него свои красивые глазки. – Тогда я беру обе пары. Как раз на эту сумму. Уложите в коробочки и обязательно перевяжите веревочкой.
Из магазина Симона вышла по-королевски гордая. Казалось, кроме новых туфель, у нее нет забот. Отец отвез ее в спортивную школу. Эмиль волновался больше своего Кролика, который по дороге попросил мяса, заявив, что иначе умрет прямо на ковре во время соревнований. Пришлось заехать в ресторанчик и накормить ребенка.