Список Семи
Шрифт:
— Ну, с этим типом, который заявился в тюрягу.
— В тюрьму Ньюгейт?
— А вы, похоже, не улавливаете, а?
— Пожалуйста, Боджер, мне необходимо понять. Что это был за человек?
Боджер поднял глаза к потолку.
— Бородища. В очках. Короче, сутенер.
— Ну хорошо, Боджер. И к чему этот джентльмен клонил? Что он вам обещал?
— Я вам вот что скажу: про эту чертову фабрику он ничего толком не объяснил. Да, сэр. Потому я и дал деру, как я вам рассказал. И думаю, что они все равно меня ищут…
В
— Копы!
Тревога мгновенно охватила всех в зале. Те здоровяки, что играли в кости, кинулись врассыпную. Боджер развернулся и, прежде чем Дойл успел сообразить, помчался в раздевалку. Дверь с грохотом распахнулась, и в зал ввалился целый эскадрон полицейских с дубинками. Еще одна группа полицейских ворвалась с черного хода, и справиться с игравшими в кости было делом считанных минут. Боджер ловко уворачивался от ударов, и полицейским пришлось с ним повозиться. Схватив Дойла за руку, Барри предлагал оставаться на месте.
— Нам же будет лучше, сэр, если мы не побежим, — сказал он, пытаясь перекричать гвалт.
— Но ведь Боджер как раз собирался сообщить нам…
— Не беспокойтесь, сэр, очень похоже, что мы окажемся с ним в одной камере.
— Но мы ведь не играли в кости!
— Попробуйте докажите это копам. Как ни крути, мы попались.
К ним направлялись двое полицейских. Барри положил обе руки за голову, посоветовав Дойлу сделать то же самое. Вместо этого Дойл ринулся навстречу полицейскому.
— Послушайте, — закричал он. — Я врач!
— А я королева Виктория, — проговорил полицейский, свалив Дойла с ног мощным ударом.
Первое, что увидел Дойл, придя в себя, было озабоченное лицо Барри.
— Хреново себя чувствуете, сэр? — жалостливо спросил Барри.
— Где мы?
— В тюряге. Думается, нас засунули в Пентонвилл.
Дойл попытался сесть, но голова кружилась, как на карусели.
— Осторожно, сэр, — сказал Барри. — Тут у вас шишак здоровенный.
Дойл нащупал у себя на лбу огромную шишку размером с гусиное яйцо. Дотрагиваться до нее было больно.
— Что произошло, Барри?
— Вы малость поскользнулись, сэр, в полицейском фургоне. А потом вас разок кинули на пол, ничего особенного, сэр. Ну, пока я вас не усадил на эту скамейку, вы были чуток не в себе.
Когда в глазах перестало двоиться, Дойл огляделся. Они находились в общей камере, которую вместе с ними занимало сборище головорезов, и среди них он узнал многих игроков в кости. Камера была жутко грязной и больше напоминала общественный туалет, чем что-либо другое. Тараканы величиной с палец бесстрашно шныряли повсюду, залезая в ботинки и одежду арестантов; те, похоже, вполне свыклись с такой компанией.
— Случалось бывать за решеткой, сэр? — спросил Барри.
— Никогда.
Барри с сочувствием посмотрел на Дойла:
— Местечко,
— А где Боджер?
— Боджера Наггинса здесь нету, сэр, — ответил Барри.
— А в фургоне он был?
— Я бы сказал, что нет, сэр.
— Вы думаете, он сбежал из спортивного зала? Вы видели?
— Нет, сэр, не видел.
Дойл снова дотронулся до шишки на голове.
— Какое нам предъявили обвинение?
— Обвинение? Никакого, сэр.
— Но они не могут так просто держать нас здесь, не предъявляя никакого обвинения.
— Вы и взаправду в первый раз тут, да, сэр? — едва заметно улыбнувшись, спросил Барри.
— Произошла какая-то чудовищная ошибка. Скажите им, что мы требуем адвоката, — не совсем уверенным голосом проговорил Дойл. — У нас есть на это право.
— Оно, конечно, сэр. Только лучше будет, если все как будто впервой, сэр, — произнес Барри, что-то обдумывая.
Дойл с удивлением посмотрел на Барри. Его ироничный тон ясно давал понять, что привычные нормы общения в стенах этого заведения перестали существовать. Порывшись в кармане, Дойл вытащил помятый бланк рецепта. Знакомые буквы «RX» показались ему какой-то абракадаброй.
— Барри, у вас есть что-нибудь, чем можно писать? — спросил он.
Понимающе кивнув, Барри двинулся по камере и через минуту принес огрызок карандаша. Дойл торопливо написал несколько слов на бланке.
— Нам также понадобятся деньги, — сказал Дойл.
— Сколько?
— А сколько у вас есть?
Барри тяжело вздохнул.
— Встаньте вот сюда, сэр.
Привстав со скамьи, Дойл загородил Барри. Повернувшись к стене, Барри вытащил из-под подкладки пальто небольшой сверток. К изумлению Дойла, это была толстая пачка пятифунтовых банкнот.
— Пойдет, сэр? — Барри протянул ему банкноту.
— Более чем достаточно, Барри, — пробормотал Дойл, пытаясь скрыть изумление.
Барри спрятал деньги обратно. Дойл аккуратно разорвал банкноту пополам.
— Э-э-э… вы что это? — ошеломленно выдохнул Барри.
— Вы знаете здесь какого-нибудь полицейского, которому можно доверять?
— Я вас что-то не понимаю, сэр…
— Хорошо. Скажем иначе: у вас есть тут кто-нибудь, кто за деньги возьмется помочь нам?
Барри выглянул из-за решетки.
— Вроде есть, сэр.
Дойл свернул записку, вложил в нее половину банкноты и вручил ее Барри.
— Вторую половину, когда получим ответ.
— Понял, сэр, — проговорил Барри, двинувшись к двери. Он не мог удержаться, чтобы не прочесть, кому адресована записка.
Она предназначалась инспектору Клоду Лебу.
Через два часа Дойла вызвали из камеры и отвели в комнату для допросов. Через минуту в комнату вошел Лебу. Он закрыл за собой дверь и, сердито подергивая усы, повернулся к Дойлу.