Список Запрещенных Детей
Шрифт:
Их действительно оказалось двадцать человек. Коля даже вздрогнул, когда они все вдруг взялись из ниоткуда и выстроились в ряд на дорожке сквера. Потом-то, прожив с ними несколько недель, он привык к их внезапным появлениям и сам научился прятаться под скамейкой и зарываться в листья. Но при первой встрече Задети его испугали…
– Так, – сказала Джексон, обходя Запрещенных и поправляя на них одежду. – Кто из вас помнит, что такое Нижний Мир?
Почти все дети, кроме двух маленьких девочек (не близняшек, но очень похожих друг на
– Хорошо. Вот этот мальчик, – она показала на Колю, – из Нижнего Мира. Он немного поживет с нами и поможет мне сделать одно дело. Научите его прятаться и покажите, где лежит еда.
По ряду прошел вздох удивления. Сразу несколько рук взметнулось вверх. Джексон кивнула одному из старших мальчиков.
– А еды нет, – сказал тот, помявшись, и испуганно посмотрел на Колю: не разозлит ли гостя это сообщение. Но вместо него вдруг налилась раздражением Джексон:
– Как нет?
– А вот так. Те обеды, последние, испортились от дождя. А остальное мы еще раньше съели. Я сегодня утром последнее печенье раздал.
Дети один за другим опускали руки.
– Вы что, все хотели про еду сказать? – удивилась Джексон. – Про Нижний Мир вопросов не будет, что ли?
Раздались красноречивые вздохи. Коле показалось даже, что заурчал чей-то живот, но он решил, что ослышался: ведь этот звук, вроде бы, нельзя издать по собственному желанию.
– Понятно, – Джексон снова повернулась к мальчику, который все еще с ужасом разглядывал Колю. – Стас! Бери Джона и кого-нибудь третьего и все вместе идите в теплицу. Быстро! Нужен обычный набор. Света и Дима – вы за консервами в магазин. Остальные до обеда будут играть в бумсель! Кто хочет читать, может идти читать! Всем все ясно?
Дети нестройно пропели «да» и разошлись. Стас молча поднес ладонь к виску, как солдат.
– А можно, я тоже куда-нибудь пойду? – спросил Коля осторожно: он не думал, что тринадцатилетняя девочка (или она все-таки старше?) может быть такой строгой и громкой. Впрочем, Джексон уже остыла.
– В другой раз, – сказала она. – Ты же в бумсель хотел научиться играть. К скважине не пойдем, тут будем. Не так интересно, зато никто ныть не будет, что еды давно нет. Ничего сами не могут! Как маленькие!
– Они и есть маленькие, вообще-то.
– Ой-ей-ей, не выделывайся! Тут многие, между прочим, такие же, как ты, по возрасту. А то и взрослее.
– А ты?
Джексон скривила губы в усмешке:
– А я просто умная. Пойдем, нас там все ждут уже.
Запрещенные и правда стояли на поляне неподалеку, таращась в их сторону. Стас и еще четверо, отправленные за продуктами, скрылись. Какой-то мальчик, ногами разбросав пахучие желтые листья, рисовал на земле широкий круг. Откуда-то взялся мячик, похожий по размеру на футбольный, но абсолютно гладкий и одноцветный, без стежков и пятиугольников.
– И как играть?
– Просто. Встаем в круг и бросаем друг другу мячик. Ловить нельзя, только отбивать. Если он падает в центр – это бумсель.
– И все? – погрустнел Коля. – Детский сад какой-то. А в чем смысл?
– Ну, обычно в бумсель играют возле люка. Я просто боюсь, что ты сбежишь, поэтому играть будем так. Хотя с люком интереснее, конечно. Там, кто
– В смысле, новый? А за старым что, нельзя слазить?
Джексон посмотрела на него, как на ненормального, но, видимо, вспомнив, что он такой и есть, тут же смягчилась:
– Вообще-то, нет. Нельзя. Если запрещенный ребенок в люк сунется, метка сработает. Дистанционно.
– И что?
– И все. Капец. Сердце взрывается, говорят…
– --
Ни в какой бумсель они, конечно, играть не стали. Коле уже через минуту стало скучно просто так отбивать мячик – тем более что ронял его только он, а остальные дети, даже самые маленькие, играли, как роботы, без ошибок. Он предложил Задетям партию в футбол, но идея была встречена дружным фырканьем: игры Нижнего Мира здесь хотя и знали, но не любили. Затем он попытался объяснить правила «картошки», но быстро запутался в них сам и, смутившись, замолчал.
– И вообще, я так не могу играть, – сказал он, чтобы хоть как-то оправдаться, – я тут никого не знаю!
Джексон согласилась, мол, это правда, и попросила детей поочередно выходить на середину круга и представляться. Колина голова быстро забилась именами, но, к счастью, вернулся продуктовый отряд под командованием Стаса, и Запрещенные разбежались выуживать из тайников какие-то приборы, тарелки и сковородки.
– И вы что, всегда так живете?
– Как? – спросила, не обернувшись Джексон: она махала Стасу рукой и посылала воздушные поцелуи.
– На свежем воздухе, все вместе…
– Вместе – да. Но вообще-то, мы обычно дома живем. У нас есть несколько домов, на Пустырях, по всей Москве. Здесь они просто прятались, пока мы за тобой ходили. Хотя, вообще-то, мы всегда налегке ходим, чтобы каждый мог убежать, если что.
– Если что, например?
– Ну, облавы бывают. Разное бывает. Взрослых-то с нами нет, если Стаса не считать. Но он больше прикидывается. Иногда с ним возни больше, чем с маленькими… Неважно. Короче, взрослых нет. Нас часто ловить пытаются. Милиция, доктора всякие. Просто обычные люди.
– А они зачем? – удивился Коля.
– Да кто их знает… Может, усыновить хотят, – с кислой усмешкой ответила Джексон, – или просто помучить.
– И долго вы так бегаете?
– Долго. Некоторые с самого рождения. Слушай, – она, нахмурившись, смотрела, как на другом конце поляне разгорается ссора из-за какой-то тарелки, – я отойду, ладно? Когда обедать будем, я попрошу, чтобы каждый тебе про себя все рассказал. Тебе так проще будет познакомиться.
– --
Когда он дослушал последнюю историю, девятнадцатую – Джексон свою очередь пропустила: «потом, потом», – над поляной уже висел туман, делавший сумерки еще более плотными. Коля спросил, почему так пасмурно второй вечер подряд. Сидевшая рядом с ним кудрявая девочка, встав в позу школьной отличницы (руки за спиной, подбородок задран), без выражения сказала, что вечерняя облачность – результат работы погодных машин. Коля мало что понял из ее сухих, книжных объяснений, но судя по всему, какие-то установки собирали капли воды, растворенные в воздухе, и готовились запустить их утром в Нижний Мир. В виде того же тумана или дождя.