Сплетение судеб
Шрифт:
Глава 18
По совету своего юриста, господин Милорадов нанял для сына адвоката. Это была женщина 35 лет, очень миловидная и приветливая. Встретившись с ней в первый раз, мужчина вначале засомневался в правильности выбора. У Инны Борисовны Липатовой, как выяснилось, никогда не было детей, это его больше всего и смутило. Но человек, рекомендовавший ее, заверил Пал Палыча, что лучшего адвоката в подобном деле трудно отыскать. Он сказал, она женщина очень дотошная, умеет, в случае виновности доверителя, найти и обосновать причину содеянного им многими
Родители Мирика никак не могли понять, почему и следствие, и суд торопятся. Насколько им было известно, никакая другая версия, как покушение сына, следствием больше не рассматривалась. Екатерина Максимовна до сих пор, практически, не вставала с постели, плохо спала, и глаза ее не просыхали от слез. Павел, после нескольких дней расследования дела адвокатом, решил встретиться с ней один на один, чтобы лишний раз не травмировать жену.
— Инна Борисовна, — обратился он к ней при встрече, — в чем причина такой суматошной спешки в рассмотрении дела моего сына?
— Вся причина в том, — с сожалением ответила адвокат, — что пострадавший гражданин Америки. А они очень любят демонстрировать всему миру отеческую заботу о своих гражданах. В некоторых американских газетах уже появились статьи о несчастном профессоре Бостонского университета, который, приехав повидаться с сыном, скрываемым от него матерью на протяжении 16 лет, получил в результате роковой удар бутылкой по голове и находится в реанимации. В этих статьях было высказано убеждение, что российские правоохранительные органы не заинтересованы в справедливом наказании юного подозреваемого в содеянном преступлении гражданина России.
Поэтому на следствие, безусловно, давили сверху, чтобы особо не копали, так как все якобы понятно. И на суд, вероятней всего, будет негласное давление, чтобы вынесли именно обвинительный приговор, доказывающий беспристрастность нашей системы правосудия. Только я вам этого не говорила, — с горькой усмешкой заметила женщина.
— Что же нам делать? — угрюмо поинтересовался Милорадов.
— Ну, прежде всего не опускать руки, — решительно ответила она. — Если начало судебного разбирательства мы отложить не можем, то несколько затянуть его для поиска новых свидетелей, вполне реально. — Давайте проанализируем, что мы имеем на данный момент, — предложила Инна Борисовна, раскладывая на столе бумаги. — У меня есть показания двух свидетелей, которые слышали и видели скандал между вашим сыном и потерпевшим на лестничной клетке приблизительно в 22.15 шестнадцатого августа. После этого юноша выбежал из подъезда, а Крылатов находился в полном здравии, — начала она. — Затем, потерпевшего с пробитой головой обнаруживают на пороге квартиры вашего сына в 01.15 семнадцатого августа. Время, конечно, приблизительное, специально на часы никто не смотрел. За прошедшие три часа никто не видел Мирика. Четких доказательств, что парень возвращался, нет, но, к сожалению, и алиби на эти часы у него тоже нет.
— А что говорит сын, где он был все это время?
— Говорит, что не помнит, и явно врет, — ответила адвокат. — Гулять в штормовую погоду по городу он вряд ли бы стал. Вывод такой — или он кого-то прикрывает, или… — она красноречиво пожала плечами, — вы понимаете, о чем я. Что тоже не исключено.
— Инна Борисовна, а вы не могли бы устроить мне свидание с сыном?
— Не только могу, я даже хотела просить вас об этом. Объясните сыну, что если он будет молчать, то я ничем не смогу ему помочь.
Но свидание не дало никаких результатов. Мирик настаивал на своей невиновности, но упорно не желал вспомнить, где он провел эти злополучные 3 часа со времени их ссоры до обнаружения Крылатова окровавленным. То он говорил, что вроде
Услышав об этом, Екатерина Максимовна стала умолять мужа найти такого человека, который за деньги обеспечит сыну алиби на это время. Павел Павлович не хотел верить в виновность Мирика, но все более и более склонялся к решению найти такого свидетеля.
Первое заседание суда было назначено на 18 сентября. У студентов уже начались занятия. Володя Лукашин находился в Москве, а Дима Золотарев был приглашен в суд в качестве свидетеля. Ольга Сергеевна тоже собиралась пойти туда. Накануне вечером у нее состоялся разговор с мужем, стоит или нет сообщить адвокату Милорадова, что с двадцати трех часов до половины первого ночи он находился в доме у Белоусовых.
— Оля, — сказал Валера, — ты своими показаниями можешь навредить парню. Давай предположим худшее, что это сделал все-таки он. Сел в такси, доехал до своей квартиры, во время ссоры ударил Крылатова по голове и на той же машине уехал к родителям. При таком раскладе Милорадов старший вполне может купить свидетеля для обеспечения алиби сыну. Если ты дашь свои показания, то они пойдут вразрез с показаниями подставного лица. Коли тебя адвокат не беспокоил, значит, Мирик молчит о том, что был у нас. Выходит, там какая-то другая игра идет. Ты посиди и послушай, что говорит сам Мирка, что говорят свидетели, а там уж решишь.
— Ты, как всегда прав, Валера, — задумчиво и печально ответила Ольга. — Мне очень не хочется верить, что удар нанес Мирик, хотя, казалось бы, больше некому. В России Крылатов давно не живет, никто из бывших недругов к нему заявиться по старому адресу не мог. Все ниточки сходятся на сыне. Так суд и решит. Остается только молиться, чтобы ему попался хороший адвокат.
— Вот тут ты права, дорогая, — согласился Валера, беря сигареты и отправляясь на лоджию.
— Но я-то знаю, что это сделал не Мирочка, — тихо произнесла она, когда муж уже отошел. Я не позволю тебя посадить, бесенок мой, — думала женщина, украдкой вытирая вновь нахлынувшие слезы. Не позволю тебе держать ответ за чужую вину.
На следующий день в зале суда Ольга Сергеевна встретилась едва ли не с половиной своих выпускников. Отдельной группой сидели сотрудники автосервиса "Белочка". Заседание было открытым, в зале находилось немалое число журналистов, так как произошедшее получило огласку и в наших газетах. В коридоре было довольно большое количество свидетелей. Здесь же сидели и родители Мирика. Екатерина Максимовна должна была выступить, как свидетель.
Выслушав обвинительное заключение, подсудимый полностью отрицал свою вину. Наличие своих отпечатков на разбитой бутылке из-под коньяка объяснил тем, что ее принес Крылатов еще во время первого посещения и он, конечно, к ней прикасался, когда ставил недопитую бутылку в холодильник. Факт своего возвращения в квартиру после ссоры с отцом Мирик так же категорически отрицал.
— Скажите, подсудимый, — обратилась к нему Инна Борисовна, — что послужило причиной вашей ссоры с пострадавшим?
— Вначале я вообще не мог попасть в квартиру, так как она оказалась запертой на "собачку" изнутри, а когда Крылатов открыл мне двери, то там оказалась и наша соседка из 12-той квартиры Наталья Плетнева. А кому понравится, если в его квартиру вламываются чужие люди? Дверь, правда, взломана не была, просто у Новомира Львовича были свои ключи еще со времени проживания его в этой квартире с моей мамой. Зачем он таскал эти ключи с собой из Америки в Россию, я не знаю, — мрачно ответил обвиняемый юноша.