Спокойных не будет
Шрифт:
А Серега Климов крикнул сверху:
— Ни черта вы не разбираетесь в людях! Это контролер из бухгалтерии. Прибыл пронюхать, что мы тут творим и следует ли нам платить денежки, а если платить, то по какой шкале. Я таких людей вижу насквозь. У него на лице все написано. Выдадут нам в получку шиш за то, что танцуем на морозе, помяните мое слово! Я тогда и часу не останусь здесь.
Трифон, откинув голову, покосился на Серегу.
— Не стращай. Только и думаешь о деньгах, как бы побольше хапнуть!..
—
Трифон, рассвирепев, схватил валявшийся у ног обрезок бруска и, замахнувшись, пошел на Серегу. Тот в одну секунду, с проворством кошки взлетел по обрешеченным стропилам на самый конек.
— Вот окрысился, сатана! — крикнул Серега, свесив голову.— Разбойник! Тюрьму построим — ты первый будешь в ней сидеть, зверь! Алешка, отбери у него брусок...
Трифон кивнул ему:
— Я тебе покажу— зверь! Сиди там, пока в сосульку не превратишься. Амнистии тебе не будет...— Подумал немного, усмехнулся: — Ладно, слезай. А то и в самом деле застынешь, крови-то в тебе один стакан наберется, не больше. Слезай.
— А драться не будешь? — спросил Серега с недоверием.— Брось брусок!..
Трифон швырнул брусок в угол.
— Прыгай сюда — поймаем.
Серега спустился со стены, уже смело подскочил к Трифону, знал: после вспышки гнева с ним можно делать все, что угодно.
— Эка накинулся, лось! Вон куда загнал! Хорошо, что ветра нет, а то бы сдуло, унесло. Вот дать тебе по шее! —
Серега раза три ударил Трифона по лопаткам. Тот даже не покачнулся.
Вечером в нашу палатку заглянул давешний человек с голубыми глазами и попросил пристанища.
— Говорят, у вас свободная койка в наличии. Можно ли ее захватить, пока кто-нибудь другой не захватил? Не прогоните?
— Как будете себя вести,— отозвался Леня.
— Тише воды, ниже травы.
Серега разрешил великодушно:
— Располагайся. Имей в виду, будешь нести обязанности, как все: придется подежурить ночью у печки.
— Что за вопрос! Согласен.
— Как зовут-то хоть?
— Иваном Ручьевым.
«Судья» Вася подсел к нему на койку.
— После твоего ухода мы судили-рядили, пытаясь отгадать, кто ты будешь по должности-профессии. По-всякому кидали: один сказал, что ты мастер, второй — журналист, а Серега — ревизор, глаза, говорит, хитрость затаили — жди подвоха.
— А что сказал бригадир? — спросил меня Иван Ручьев.
Я уклончиво пожал плечами.
— Для меня важнее сам человек, нежели его профессия.
— Это, пожалуй, верней всего,— согласился Ручьев.— Это безошибочно... Я, друзья, начальник данного строительства.
— Всего, всего? — вырвалось у Лени.
— Да, всего.
— Врет, наверно,—
— Не вру, ребята, честное слово,— простодушно сказал Ручьев, точно оправдывался перед нами.
Я пристально вглядывался в Ручьева: сквозь белокурые волосы на висках у него, едва приметная, пробивалась седина, в глазах скопился ум, отяжелил и озаботил взгляд — он был усталым и обеспокоенным.
Ручьев лишь поддерживал шутливый разговор с нами, а сам в мыслях своих находился далеко, решал какие-то иные, сложные задачи.
Я шепнул Лене, чтобы он сбегал за Петром, и Леня, поняв, незаметно выскользнул из палатки. Серега Климов вдруг ощутил свою неловкость, пересаживался с койки на койку, ища себе места, наконец дерзко крикнул, подавляя в себе эту неловкость:
— Что же ты сразу-то не сказал, кто ты такой? А то вот как теперь вести себя с тобой?
— Как вел, так и веди,— сказал Ручьев.
Серега мотал головой.
— Вот задал задачу!..
Вскоре в палатку, пригнувшись, вошел Петр Гордиенко. Вглядываясь в полумглу, он увидел сидящего на койке Ручьева.
— О, Иван, так это ты? — сказал Петр, обрадованный неожиданной встречей.— Здравствуй! Прибыл вершить делами?
— Выходит, так,— ответил Ручьев, вставая.— Здравствуй, Петр! Рад тебя видеть...
Они познакомились еще там, в Браславске, и, видимо, понравились друг другу, оба молодые, с запалом, с беспокойством.
— Вот местечко выбрали для тебя,— заговорил Петр,— приткнуться негде, ничего, кроме палатки.
— А для тебя, может быть, другое нашли?
— Ну, у меня дом! Перебирайся ко мне пока, все-таки удобней...
— Сойдет и палатка, нам не привыкать. — Ручьев, помолчав, обвел нас всех взглядом.— Придется пожить в палатках, ребята. На дом тот не рассчитывайте: в нем разместится управление строительством.
— С новосельем вас, милостивые государи! — произнес Леня Аксенов и церемонно поклонился, касаясь рукой пола.— Обожаю в сюжетах неожиданные концы.
Серега Климов, точно ожидал такого поворота дела, рванулся из своего угла к Ручьеву и Петру, пролетая мимо печки, нечаянно притронулся к ее крышке, обжегся и, отчаянно взвизгнув, затряс рукой в воздухе.
— А что я говорил! — крикнул он.— Я сразу догадался, что за птица прилетела к нам! Разве позволят людям пожить в приличных условиях, в тепле, в светле? Держи карман! Ты строитель — значит, строй для других, сам подождешь: сапожник без сапог! Я категорически не согласен! Я возражаю! Если отберешь дом, то мы свернем свои манатки — и поминай как звали! Я, например, не останусь ни на один день. Хватит!.. Найдем места, где рабочего человека ценят, как и положено.