Спор можно и проиграть
Шрифт:
Таня замерла на несколько секунд, переваривая информацию, а затем скривилась, когда подтекст дошел до неё:
— Давай закроем тему. Я как-то не слишком горю желанием узнать, какие именно навыки ты в них ценил.
Глеб вновь ехидно усмехнулся и разлил кофе в две чашки:
— Ты спросила, я ответил. Что не так?
— Просто хватит, — бросила Таня, присаживаясь за стол. Несколько минут прошли в молчании, пока оба уплетали яичницу. Бейбарсов начал было благодарить её, но девушка лишь отмахнулась от его комплиментов — в конце концов, это просто яйца, поджаренные на сковороде, а не обед из пяти блюд.
— Чем
Таня пожала плечами, а затем ехидно улыбнулась, чувствуя возможность отыграться:
— Ну, собираюсь танцевать в одной твоей рубашке, — протянула она, вспоминая их первое утро на этой кухне. Кажется, это было целую вечность назад.
Брюнет застонал, откидываясь на спинку стула:
— Так нечестно! Еще слово — и я останусь дома, и хрен с ним с этим зачетом! — воскликнул он.
Таня в ответ рассмеялась и подняла руки, явно демонстрируя, что сдается:
— Ладно-ладно, не буду! Оденусь в трое штанов и пять свитеров и никакой музыки! А тебе пора собираться!
Уже в коридоре Глеб, застегивая куртку, вновь вернулся к этому вопросу:
— Так и правда, что планируешь делать?
Таня пожала плечами:
— Не знаю. Фильм посмотрю или почитаю. Ты же не навсегда уходишь и даже не на сутки. Успею только соскучиться, — она мгновенно покраснела, смутившись своего порыва. Бейбарсов расплылся в довольной улыбке, а затем резко притянул к себе девушку и коснулся её губ. Мягкий и нежный поцелуй в какой-то миг перерос во что-то более чувственное и грубое. Брюнет скользнул девушке языком в рот, чуть поглаживая пальцами щеки, а она вцепилась в его плечи, чувствуя, что тело слишком бурно реагирует на происходящее и ноги отказываются держать хозяйку.
Внезапно Глеб отстранился и уткнулся лбом рыжей в лоб. Несколько секунд они просто тяжело дышали, глядя друг другу в глаза, прежде чем парень отпустил девичье лицо и совершенно нахально усмехнулся:
— Это мне на удачу и чтобы ты меня ждала.
Таня раздраженно охнула и со стуком захлопнула дверь за смеющимся Бейбарсовым.
***
Ключ с тихим характерным щелчком провернулся в замке. Еще один день, который пришлось потратить в университете, был закончен, в зачетке в правой колонке стояли все необходимые отметки, а экзамены уже маячили в обозримом, но всё еще недостаточно близком, чтобы начинать волноваться и симулировать деятельность, будущем. Глеб бросил сумку у порога и, разувшись, пошел в кухню на аромат глинтвейна.
Таня сидела прямо на полу, и Бейбарсов замер в арочном проходе, разглядывая девушку в тот редкий момент, когда она не знала о его присутствии. Длинные рыжие волосы были собраны в пучок, а на голове красовались огромные наушники, явно стянутые из его комнаты. Провод тянулся к ноутбуку, на экране которого работал какой-то музыкальный плеер. Несколько прядей выбились из нехитрой прически, левая лямка обычной серой майки-алкоголички сползла с плеча. Серые домашние шорты на пару тонов темнее вряд ли можно было назвать особо сексуальными, как и смешные шерстяные полосатые гетры чуть выше колена. Гроттер сидела, подтянув одну ногу под себя, а другую вытянув в сторону, и что-то самозабвенно рисовала красками, не реагируя на окружающий мир. Совсем рядом из стоящей чашки шел пар от горячего вина.
Пара минут прошла в бездейственном спокойствии,
Любопытство и деятельная натура в итоге пересилили, и Глеб сделал шаг вперед, заглядывая за плечо девушки, чтобы увидеть, над чем же она так старалась. Словно почувствовав его спиной, Таня обернулась и подпрыгнула от неожиданности, а затем стянула наушники и недовольно воскликнула:
— Бейбарсов, твою дивизию! Нельзя так подкрадываться, заикой оставишь!
— Заикой не оставлю. — Гроттер лишь закатила глаза в ответ на эту двусмысленную фразу, а Глеб подошел еще ближе и присел рядом, разглядывая чужое творение. — Я бы вот здесь чуть-чуть подправил…
— Это вообще-то моя картина, — обиделась Таня, стараясь плечом оттеснить слишком нахального художника от ватмана, — и не всем дано так рисовать как ты. Эй, отдай! — Она постаралась выхватить кисточку из его рук и, неожиданно легко вернув отобранное, случайно мазанула парня по рубашке, оставив синюю полоску. — Ой!
Глеб замер на несколько секунд, разглядывая мазок, а после перевел взгляд на Гроттер и тихим, едва не рычащим голосом произнес:
— Капец тебе, ослик.
Таня с визгом дернулась, когда брюнет схватил одну из грязных кисточек и, дернув её за лодыжку и повалив тем самым на пол, ринулся в её сторону. Теперь уже на плече девушки красовалась ярко желтая клякса. Она мигом выдернула еще одну кисточку из банки с зеленой краской и, особо не заморачиваясь, махнула в сторону парня, окатив его брызгами, попавшими уже на лицо и на волосы. Глеб налетел на неё словно вихрь, освобождая руки от орудий, и рыжая с хохотом потянулась за красной баночкой. В ход пошли уже пальцы: каждый макал руки в первую подвернувшуюся краску и стремился разукрасить врага как можно ярче.
Таня пропустила момент, когда она, смеющаяся едва не до икоты, оказалась между полом и Бейбарсовым, прижатая к холодной поверхности чужим телом. Дыхание вмиг сбилось, стоило поймать его взгляд — всё еще веселый и беззаботный, однако в секунду ставший сосредоточенным и изучающим, едва на щеках девушки вспыхнул румянец. Несколько мгновений никто из них не двигался, боясь нарушить хрупкий баланс, а затем Глеб решительно нагнулся к её губам.
Таня успела выставить вперед руку, мазнув по скуле и рту фиолетовой краской. Смягчая ситуацию, она наигранно весело усмехнулась:
— Мне нужно в душ.
Глеб замер на несколько секунд, восстанавливая вдруг сбившееся дыхание и ожидая, пока сердце прекратит отбивать чечетку. Тонкие пальцы на его губах как никогда мешали его телу справиться с собственными желаниями. Таня боялась шевельнуться, чувствуя бедром нечто уж слишком твердое.
Наконец, Бейбарсов криво усмехнулся:
— Ты сама напросилась.
Таня вновь взвизгнула, когда её рывком подняли на ноги, а затем перекинули через плечо и понесли в сторону ванной. Она несколько раз стукнула кулаками по чужой спине, однако недостаточно сильно и активно, чтобы всерьез воспринимать эти удары как самозащиту. Рыжая лишь охнула, когда Глеб переступил через край ванны и она вновь оказалась на ногах уже в керамическом чуде сантехники.