Спорим?
Шрифт:
Его привезли остальные, предварительно закончив круг. Забавно. Пришлось ждать, потому что никто не хотел портить свое время. Я фыркнула, сжимая кулаки. Вот в чем разница. Если у нас кто-то теряет сознание, боец требует помощь сразу. Даже если оппонент не сдался и не отключился. Такое бывает, каждый из нас знает. Просто не можешь говорить, просто хрипишь. В таких случаях все аннулируют. Никто не получает денег. А они бросили человека, просто потому что не хотели портить результат. Они даже знали, что не выиграют. Просто объезжали тело, как очередное препятствие. Никто не помог даже убраться
С упавшего мотоциклиста сняли шлем, и я поняла, что это девушка. Она плакала, держась за ногу. Ее едва ли отвезут в больницу: наши студенты слишком часто там мелькают, о чем нам прямо сказали врачи. Но у нас есть медицинский факультет, к счастью. Друг-медик просто необходим, если живешь такой жизнью. У меня есть Тео.
Победитель снял шлем, тряхнув темными кудрявыми волосами. Они блестели в синем неоновом свете импровизированной короны. Я отчетливо видела только его прическу: аккуратно выбритые виски и кудри. К нему поспешили остальные, замерцали вспышки камер. Я увидела его лицо лишь на секунду, прежде чем объявили имя.
– Наш постоянный король – Джейсон Андервуд! – закричал Макс. Я пошатнулась, но Тео аккуратно придержал меня, не дав врезаться в людей позади меня.
– Вот дерьмо, – прошептала я, смотря на счастливого Джейса, поправляющего чуть съехавшую корону.
***
– Дерьмо. Дерьмо. Дерьмодерьмодерьмо, – повторяла я, лежа на кровати.
– Знаешь, все-таки стоило забрать деньги и расторгнуть спор. Просто сбежала? Серьезно? Тебе одиннадцать, что ли? – причитал Тео, развалившись в постели рядом со мной. Я завыла, утыкаясь в его плечо. – Тише, а то соседи полицию вызовут. Стенки-то тонкие.
– Еб твою мать… Дерьмо.
– Ты повторила это слово больше тридцати раз за вечер. Я тебе и так ничего не говорил, но имей совесть, – с напускной серьезностью пригрозил друг.
Я тяжело вздохнула и поднялась с кровати, закатывая глаза.
– Дерьмо! – громко сказала я, высунула язык и понеслась в ванную – единственную комнату с замком.
Быстро и ловко. Вот преимущества моего роста. А вот Тео стоит поучиться. Он с разбегу ударился в дверь, застонав.
– Вот же суч… – прошипел он, а я громко рассмеялась. – Открой. Тебе, черт, даже не одиннадцать! Восемь? – он методично стучал по двери, но я была непреклонна. – Алексия Фрейзер, сейчас же открой это чертову дверь, иначе я ее выбью.
– Не выбьешь, ты на мели! – фыркнула я. – И в следующую пятницу боев нет, я проверила.
– Я, знаешь ли, своего тела не стесняюсь! – громко оповестил меня он.
– Я помню, как ты начал в женской раздевалке переодеваться, – еле сдерживая истерический смех, сказала я.
– Начал и закончил, между прочим, – с гордостью объявил он. – Но, знаешь, тут ведь просто элементарный замок. Через пару лет буду людей вскрывать, а с этим тем более справлюсь.
– Стой… Ты ведь хирург, а не патологоанатом, – протянула я, но ответа не было. – Тео? Вот же…
Замок зашевелился, а я поспешила обратно к двери, но поздно. Тео, победно усмехаясь, держал в руке ножик, которым
– Я сдаюсь! – прокричала я, пятясь назад.
– Это тебе не Клетка! – весело засмеялся он. – Кто тут щекотки боится?
– Нет!
Я забежала в душевую кабинку, закрытую шторкой, и вооружилась лейкой. Тео резко отодвинул штору, еле сдерживая смех, а я дернула ее обратно. Снова не рассчитав свой рост. Испуганно посмотрела на ткань, обмякшую на плитке, я включила воду. Как всегда, сначала пошла ледяная.
Парень хрипло дышал, пытаясь закрыться от холодной струи, но я была беспощадна.
– Ты сейчас все тут затопишь! – крикнул он, отталкиваясь от стены. Я поплелась назад, стараясь ступать осторожно, но тут же была схвачена.
Вода повсюду. Во рту, в глазах, в носу, в ушах, за шиворотом. Тео постарался на славу. Я задыхалась и плевалась, но самое худшее – он начал щекотать. И я извивалась, но вовсе не от смеха. Мой ушиб на ребрах все еще не прошел. Вскрикнув, я вцепилась в плечо друга, тяжело дыша.
Время будто остановилось или набрало бешеный темп. Я была заперта внутри собственной головы, раз за разом переживая пик боли, каждый раз думая, что больше не выдержу. Но правда в том, что выбора не было. Шум воды прекратился, а я в воздухе. Потом на кровати. Быстро. А в голове собственная агония. Персональный ад.
– Прости, – услышала сквозь шум собственной крови.
– Ничего, – попыталась выдавить, но была парализована болью. Как бывает в Клетке. Хочешь сказать что-то важное, но тело больше не твое. Можно чувствовать лишь боль.
Он осторожно убрал налипшие на потную кожу пряди. И я вновь почувствовала прохладную мазь на ребрах. Было спокойно, хоть боль и не отступила. Притупилась, но легче было оттого, что эту боль причиняет не незнакомый человек. Глупо, но факт. Тео гладил меня по лбу. Я знала, что его челюсти сейчас плотно сжаты. Так всегда бывает, когда он сожалеет. Видела это часто, но ни разу не слышала от него «прости» для чужого человека. Видела, как на него кричала девушка, когда узнала, чем он занимается пятничными вечерами. Готова спорить, она бы больше хотела, чтобы он изменял. Иногда я тоже отчаянно хочу, чтобы он бросил Клетку. Жду, пока начнется практика и не будет нужды в боях. Глупо, учитывая, что сама я не бросаю. И иногда мне кажется, что не брошу. Навсегда застряла в этом аду.
– Если я выиграю – покончу с боями, – прошептала я.
Тео удивленно посмотрел на меня, ложась на свою кровать. Я хрипло втянула в себя воздух. Боль отступала.
– Этих денег хватит на оплату последнего курса и полгода квартплаты. Примерно. Возможно, останется на еду даже. В любом случае, я начну подработку в нормальном месте, – я чувствовала, что должна объяснить, почему согласилась на это безумие. – Если выиграю, у меня будет будущее.
– Что я тебе говорил? Не строй планы, пока не победишь, – жестко оборвал меня Тео. Он не поклонник «если бы, да кабы». – Ты хоть представляешь, что он пожелать может?