Спору нет!
Шрифт:
Денис подхватил ее на руки и направился к себе. Но по дороге, кляня огромную профессорскую квартиру, решил, что до своего чулана идти ужасно долго, и на всех парах завернул в ванную. Усадил Нину на стиралку и, нависая над ней, попробовал стянуть ночную рубашку.
– Это пижама, – прошелестела Арахна одними губами и принялась помогать ему. Сама сняла футболку, а воевать с трикотажными шортами предоставила Цесаркину.
Он, приговаривая какие-то ласковые словечки, осторожно провел по ключице, затем плавно переместил одну ладонь
– Нина, Ниночка, Нинуля, – бормотал он, словно молитву, покрывая поцелуями ее лицо и шею. Она терлась об него, извиваясь в руках, ни на минуту не останавливаясь. Словно ртуть, находясь все время в движении. И это накаляло страсть, раздувая ее до полного помешательства, когда только одно имело значение. Нетерпеливые поцелуи сменились жаркой схваткой. И Цесаркин даже подивился собственной неистовости. Обоюдное движение в едином ритме. До одури, до фейерверков и бабочек.
Ему показалось, что на несколько минут он воспарил куда-то ввысь, увлекая за собой Нину, задыхающуюся в его объятиях. И хриплый стон Арахны как лучшая музыка на свете...
Денис почувствовал, как на него накатывает дикая эйфория.
«Окончательно крышу снесло», – заметил он про себя, помогая Нине спуститься со стиральной машины. Вероятно, так оно и было, когда целуя Нину в висок, Цесаркин жарко прошептал ей на ухо:
– Ты – потрясающая. Теперь я понимаю деда!
Звонкая пощечина отрезвила Цесаркина. Арахна, только-только млеющая в его объятиях, одарила презрительным и холодным взглядом. И, завернувшись в розовое банное полотенце, отрезала, делая паузы между словами:
– Наш брак с Иваном Алексеевичем не подразумевал интимных отношений.
Глава 14.
Денису от нахлынувшей ярости захотелось оторвать себе голову. Как он, известный своей выдержкой адвокат, умудрился ляпнуть такое!
Цесаркин шагнул к Нине, покаянно склонив голову.
– Прости, я словно сам не свой, – повинился он, пытаясь ее обнять.
Но прекрасная Арахна лишь передернула плечом, не позволяя ему даже прикоснуться к себе.
– Выйдите, пожалуйста, – отстраненно попросила она. И сразу стала холодная и далекая, словно английская аристократка. – Мне нужно одеться.
Денис кивнул, но не сдвинулся с места.
– Нина, – пробормотал он. – Пожалуйста!
– Что вы хотите?– ледяным тоном уточнила она.
– Все что угодно, – улыбнулся Цесаркин. – Давай вместе примем душ, поговорим о неведомом взломщике, выпьем чаю.
– Это лишнее, Денис Олегович, – прошептала Нина, отворачиваясь. – Нам вообще не стоило общаться.
– Глупости говоришь, – пробурчал он, подходя вплотную и притягивая ее к себе. – Я дышать без тебя не смогу. Пожалуйста, поговори со мной.
– Хорошо, – бросила она,
Денис почувствовал, как его захлестывает паника.
«Нужно что-то предпринять, и как можно быстрее. Пока красавица не надела непробиваемый панцирь и не спряталась внутри. Еще минута – и Арахна превратится в архелона (гигантскую морскую черепаху мелового периода)!» – мысленно хмыкнул Цесаркин.
– Обойдешься, Нинуля, – отрезал он. – Никуда я не уйду от тебя. Так и буду болтаться рядом, околдованный.– Денис взял ее за руку, сгреб в охапку и, чмокнув куда-то в ключицу, прошелся губами до самой груди. Легонько потянул полотенце в сторону и, не дожидаясь, когда розовая тряпка упадет на пол, жарко прошептал протестующей Нине на ухо:
– Не брыкайся, девочка. Сейчас распалишь и меня, и себя. Надевай пижамку и приходи на кухню.
Нина замерла в немом изумлении.
«Да что себе позволяет этот человек?!»
Но губы распухли от поцелуев, а грудь изнывала от прикосновений.
«Околдовали его, – мысленно фыркнула она. – А сам так и норовит к стенке прижать».
Нина тяжело вздохнула, понимая, что истосковалась по мужской ласке.
«Со своими принципами ты всех распугаешь, – саму себя отругала она. – Этот чем тебе не угодил? Ну ляпнул глупость, можно и простить. Зато красивый и целуется сладко!»
А потом, пока надевала растянутую майку и широкие шорты – фиг кого обольстишь таким нарядом,– пока разбирала пальцами волосы и сворачивала их в незамысловатый узел, поняла, что взболтнула лишнего. Пронырливый господин адвокат обязательно уцепится за ее признание...
«Что ж, влюбилась ты, Тарантуль, в хитрована, – фыркнула про себя Нина. – Вот и посмотрим, какова ему цена!»
Она внимательно глянула на свое отражение в зеркале. Глаза как блюдца на пунцовом лице. И, одернув задравшуюся на груди майку, вышла на кухню. А там уже Денис выставил на стол чашки и даже одинокий эклер разрезал на две половинки. В прозрачном пузатом чайнике уже набирала цвет горячая влага, постепенно переходя от янтарного к насыщенному коричневому цвету.
– Иди ко мне, Нинуль, – то ли велел, то ли попросил Цесаркин и мягко потянул ее за руку. И когда она плюхнулась рядом, тихо заметил:– Прости за бестактность.
– Ты, ничего не зная, сделал выводы исходя из стандартных условий, – пробормотала Нина, не желая ни обвинять, ни сдаваться без боя.
«Так расскажи!– хотелось заорать ему. – Я ничего не знаю и дурею от предположений. Как и где вы познакомились с дедом? Зачем ты встречалась с бабушкой Таней? Что совершила такого, что мои старики безропотно отписали тебе квартиру?»
А вслух сказал:
– Захочешь, расскажешь. Но я просто счастлив, что ты не делила койку с моим дедушкой.
– Признаешь в суде брак фиктивным?– лениво поинтересовалась Нина.