Способен на все
Шрифт:
– Но вы и так ничем не рискуете.
– Не рискую. У вас редкостное самообладание. Клер пожала плечами.
– Привычка. Вы и ваши люди в черном успели меня закалить. Теперь я не способна ни паниковать, ни закатывать истерики.
– Не помню, чтобы вы когда-либо закатывали истерики.
– Вы имеете в виду ту ночь, когда пытались придушить меня подушкой?
Ответ на свой вопрос Клер нашла в его глазах. Там она увидела быструю вспышку – верный знак того, что она попала в точку.
– Ваш одеколон вас выдает. Очень запоминающийся
Он нахмурился.
– Одеколон – не отпечатки пальцев. Многие мужчины им пользуются.
– Возможно, но мне встречались только двое любителей этого парфюма. Вы и один из моих преподавателей.
– Понимаю.
Клер обвела взглядом спальный закуток и увидела за спиной непрошеного гостя нечто, похожее на рюкзак. Парашют. Почему он прихватил с собой парашют? Ответ лежал на поверхности.
Глава 23
Хотвайер набрал нужную высоту и включил автопилот. Взгляд его лихорадочно шарил по приборной доске. Ему было не по себе. Что-то не так. Перед взлетом он все проверил и не нашел никаких нарушений. Система охранной сигнализации ничего не выявила. И все же он чувствовал: что-то не так.
Бретт мысленно прокручивал события, начиная с прибытия в аэропорт. Он проводил друзей и поднялся с Клер на борт. Клер уговорила его вернуться в Портленд, и он ожидал, что она затеет ожесточенный спор. Однако Клер на удивление легко согласилась полететь с ним в Монтану. Теперь Бретт понял причину своей легкой победы – она просто хотела спать. По логике вещей, он правильно сделал, отослав Клер в хвост самолета, но интуиция подсказывала ему другое. Почему?
Бретт взглянул на показания радара и увидел, что впереди по курсу зона повышенного давления. Самолет может слегка поболтать, но ведь можно и обойти зону турбулентности. Нет, дело не в этом...
Он мысленно вернулся к тому моменту, когда они поднялись на борт. У него уже тогда было такое чувство, словно в кабине кто-то побывал, но система безопасности указывала, что посторонних не было с тех самых пор, как они с Клер три дня назад покинули самолет. Бретт обвел взглядом кабину, но все было на месте. Так почему он решил, что кто-то был на борту?
И тут до него дошло. Он уловил очень слабый аромат. Этот запах был настолько слабым, что Бретт даже не дал себе отчета в том, что его чувствует, тем более что в тот момент он направил все свои силы на то, чтобы убедить Клер в необходимости доставить ее в Монтану.
Бретт напряженно стал вспоминать, с чем у него ассоциировался этот запах. Дорогой одеколон, но не вполне мужественный. Сладкий запах. Бретт вскочил с кресла и в два бесшумных прыжка оказался перед дверью в спальный отсек. Это одеколон того, кто напал на Клер.
Дверь в спальный отсек была приоткрыта.
– Вы посещали Лестера за неделю до его смерти. Он принял вас за вашего отца, верно?
– Да. Вначале я не понял, что происходит. И только когда он начал балаболить
– Полагаю, вы этим недостатком не страдаете? – спросила Клер ровным голосом. По тому, как она говорила, никто бы не догадался, что она испугана и нервничает.
Бретт был чертовски горд за нее, но он был готов убить того сукина сына, с которым она сейчас разговаривала. Скорее всего этот тип держал ее на мушке. Иначе Клер давно прибежала бы в кабину.
– Нет, я этой болезнью не страдаю.
– Так кого же вы наняли помочь вам в вашей работе?
– А кто сказал, что я кого-то нанимал?
– Вам удалось обмануть охранную систему. А Бретт специалист в этой области. Я не думаю, что вы разбираетесь в компьютерах.
– Вы правильно думаете.
– Тогда... – Клер выуживала у него нужную информацию, и Бретт был восхищен тем, как мастерски она это делала. Если она подержит его на крючке еще немного, самолет войдет в зону турбулентности и их начнет болтать. Скорей бы уж. Тогда Хотвайер сделает свой ход.
– Скажите мне, кто еще считает, что я приложил руку к смерти старика, и я скажу вам, кого я нанял.
– Ваш ход – первый.
– Уступаю его вам. Клер тяжело вздохнула.
– Вам это не понравится, но, возможно, мое признание вас огорчит и заставит пересмотреть ваши планы относительно меня и Бретта. Те люди в черном в Вашингтоне знают о вас, и одного из них вы сильно раздосадовали.
Кили выругался.
– У них нет ничего против меня.
– Вы забываете про дневник.
– Дневник, конечно, сильно мешает делу, но там нет никаких доказательств, что я убил престарелого киллера.
– И еще ваш одеколон. Я запомнила запах.
– Вы не можете быть уверены, что это был я.
– Вы оставили отпечатки возле моего дома.
– Туфли мои, кстати, тоже не ручной работы. Клер пожала плечами.
– Скажите, кто продал нас с Бреттом?
– Вы так уверены, что это сделал тот, кто с ним знаком?
– Мои знакомые в основном старые люди. И, кстати, никто из них не знает про Бретта.
– Я тоже его не знал. До тех пор, пока он не явился с вами на похороны. Но после этого мне не составило труда нанять детектива, который вас обоих выследил.
– И кто этот шпион? – повторила Клер с упрямой настойчивостью, которая была так знакома Хотвайеру и которая сейчас, похоже, могла сослужить им обоим добрую службу.
Кили назвал фамилию, заставившую Бретта нахмуриться. Это был еще один бывший контрактник, отлично разбиравшийся в компьютерах. Бретт подозревал, что он не слишком совестлив. Он сдал бы и собственную семью, если бы ему хорошо заплатили. Бретт пару раз бывал вместе с ним на задании, но потом отказался работать с этим человеком в команде.