Спой мне колыбельную

Моррисон Анджела

— И они хотят тебя.

Я поворачиваюсь к нему спиной. Я не смогу решить, если продолжу на него смотреть.

— Я должна все обдумать. Ехать…

— Мы ближе к Порту, чем Энн-Арбор.

— Что насчет зимы? Вы находитесь на заснеженной стороне озера.

— Новое шоссе. Всегда чистое. Не хочу, чтобы ты снова ехала через Детройт.

Нотки защиты в его голосе не злят меня, хотя должны. Мне хочется подойти к дивану и сказать, что я сделаю все, что он захочет. Тогда я вспоминаю Блисс. Он хочет, чтобы я их оставила.

— У Терри случится разрыв сердца. Я её единственная звезда.

Она сделала для меня так много, чтобы я могла петь.

— Она справится. Она должна быть счастлива за тебя

Мне не нравится, что все, что он говорит — правда.

— Девочки из Эмебайл будут меня ненавидеть.

— Ну, конечно же, нет.

— Не будь идиотом. Во-первых, я украла тебя. Затем я ворвусь в их хор и заберу чье-то соло.

— Я не говорил, что они дадут тебе чье-то соло. Ты должна будешь получить свое собственное. У них есть место для шести солисток. Конкурс будет жестким, но ты справишься.

— Выходит, мне придется находиться рядом с твоей бывшей каждый вторник? И она позволит мне быть рядом с тобой в одной комнате?

— Ты понравишься ей так же, как и мне. Всем им понравишься. Я скажу им, что они обязаны тебя полюбить.

Я оборачиваюсь и смотрю на его лицо.

— Ты имеешь такую большую власть над хором мега талантливых женщин?

— Конечно. — Он старается не ухмыляться.

— Ничего не выйдет.

Он садится удобнее и выглядит весьма невинно.

— Они хотят, чтобы я был счастлив. Когда они увидят, как я счастлив с тобой, они примут тебя как давно потерянную сестру.

— Я не могу этого сделать. — Я качаю головой. — Я не могу отказаться от своего хора.

— Нужно что-нибудь съесть. — Он встает. — Репетиция начнется через час-полтора и ты поедешь со мной.

— Сегодня? — Я не иду за ним. — Сейчас?

— Да, — кивает он.

— Нет. — Я приклеиваюсь к дивану.

— Я уже сказал им, что ты придешь. Что-то вроде неформальных проб.

— Супер. — Я откидываюсь на диване и отчего-то начинаю потеть. — Только никакого давления.

— Давление — это хорошо. Оно заставляет тебя вытягиваться.

— Я и так уже высокая, спасибо.

— Еще сантиметров семь и ты будешь воистину сексуальной.

Еще семь сантиметров? Да я тогда стану небоскребом.

— Давай останемся сегодня здесь. Сходим в кино. Посмотрим телик. Я убралась в своей комнате.

Он качает головой.

— Я должен быть на репетиции. И я обещал, что и ты там будешь.

— Я хочу, чтобы в первую очередь, ты обсуждал такие вещи со мной.

— Не думал, что это станет проблемой. Я думал, ты накинешься на меня из благодарности. — Он поворачивается, и садиться рядом со мной. — Пожалуйста, Бет.

Он обхватывает мое лицо и целует меня очень долго и медленно.

— Я хочу быть с тобой. — Он снова меня целует. — И это лучший способ. — Он прижимает меня к груди. — Пойдем, споем со мной.

— Убеждать меня таким образом — не честно.

Он продолжает меня целовать, прижимая своим телом. Мое женское начало сходит с ума. Он целует меня в последний раз и отстраняется.

— Ты едешь? — Он протягивает мне руку.

И, разумеется, я её беру.

Ненавижу, что он такой уверенный.

Ненавижу, что он считает, что я соглашусь

на все, что он придумает.

Ненавижу не знать его секреты.

— Если я поеду, то должен мне сказать…

— Не надо, Бет. — Его глаза полны боли.

Тогда я начинаю ненавидеть себя за надоедливость, попытки что-либо разузнать, и что делаю ему больно, но я не могу остановиться.

— Во что ты ввязался?

— У нас нет времени.

— У меня есть.

— Прекрати, Бет. Ничего не выйдет, если ты будешь постоянно спрашивать.

Это меня пугает. Чтобы вышло, я готова встретиться с чем угодно. Даже с наркотиками. Даже ничего не зная. Даже соглашаясь с этим сумасшедшим планом.

Мы делаем сэндвичи, я звоню маме, и мы летим в ночи. Дерек едет на своем байке, я на машине. Я еду за ним до Радужного моста, который пересекает реку Сент-Клэр перед тем как та втекает в озеро Гурон. Мы ждем на границе около десяти минут. Как только въезжаем в Канаду, оказываемся на новом шоссе, которым хвастался Дерек. Его хорошо обслуживают. Это Онтарио. Ничего подобно в Детройте нет. Движение небольшое. Идеально для того, чтобы Дерек смог себя убить. Я не могу ехать вровень с ним. Даже не пытаюсь. Я не собираюсь поощрять его, намекая на гонку. Он делает круг, чтобы отыскать меня и снова гонит вперед. Джанет едет на пределе семидесяти, ей тяжело. Дерек едет намного быстрее моей машины. Я не смогла бы разогнаться, даже если бы захотела.

Гул его мотоцикла превращается в звук органа, и я возвращаюсь ко сну. На этот раз, это кошмар.

Я снова в своем белом платье Кристины стою на коленях на обочине шоссе, держа в руках переломанное тело Дерека. Огни фар несутся мимо нас. Орган звучит громко и визгливо, вступает оркестр, бьют тарелки, звучит скрипка. Я смотрю на небо и пою, но на этот раз не как Кристина. Мой голос становится яростным.

Нет, Боже, ты не можешь забрать его. Ты дал его мне. Он мой. Он — все, чего я прошу. Я преклоняюсь перед этим парнем.

Я представляю пребывающие машины скорой помощи и фельдшеров, мчащихся к нам. Я протягиваю руку и кричу:

Никто не подойдет к нему. Он видит только меня. Мою любовь. Никто не сможет навредить ему. Мои прикосновения его согреют.

Глаза Дерека открываются. Они наполнены ужасом. Я больше не Кристина. Я Призрак и всем девушкам из Эмебайл, особенно его бывшей, лучше держаться подальше. Я никогда не отпущу его и не важно сколько люстр мне понадобится.