Спой мне колыбельную
Шрифт:
Я прижимаюсь к его спине, мои ноги трутся об его. Обхватываю руками его талию и прячу нос в мокрый капюшон толстовки, торчащей из-под его куртки.
— Вроде все неплохо, — перекрикиваю я двигатель.
— Держись, — смеется он.
Мы выезжаем со стоянки.
— Помедленнее. Там дети.
Он слушается, улавливая мои слова. Ему даже удается касаться моей руки и при этом не терять контроль над мотоциклом.
Я лежу всю дорогу щекой на его лопатке, думая о нем, обо мне и о детях.
— Здесь налево. Тут направо. Отлично. Можешь прибавить,
Он давит на газ, и мы летим. Я вижу предупреждение. Огромная авария. Куча адреналина. Он думает, что сможет ездить на этой штуке всю зиму? Может мне нужна тачка получше? Бедная Джанет. Интересно, за сколько я могу её продать?
Когда мы добираемся до дома, я не хочу слезать с байка, не хочу его отпускать. Он поворачивается и целует меня. Шлемы ударяются друг о друга.
Он настоящий. Я не придумала его. Он не призрак. Не фантом. На этом исчезающем виде парня я учусь любить. Он отстегивает ремень с моего шлема и тянет его вверх. Свой он тоже снимает. Он опускает подставку мотоцикла. Наверное. Точно не знаю. Я теряюсь в его руках, поправляющих мои волосы. Его дыхание у моего виска. Его рот снова тянется к моему.
Я отстраняюсь на секунду.
— Мне нужно, чтобы ты пообещал мне кое-что.
— Все, что угодно, если ты снова меня поцелуешь.
— Ты не будешь ездить на этом в снег.
Его улыбка говорит сама за себя.
— Да ладно, Бет. В этом все веселье.
Глава 20. Мой парень
Мы целуемся под проливным дождем позади мотоцикла Дерека, пока моя мама не заезжает на подъездную дорожку.
Дерек с ней так мил.
— Здравствуйте, миссис Эванс, я Дерек.
Он пожимает руку, выгружает сумки из багажника и помогает ей их распаковывать, когда я переодеваюсь и сушу волосы. Я нашла старые джинсы и сухую толстовку для Дерека.
— Бет, милая, — зовет мама. — Захвати подушку из своего шкафа, какую-нибудь простынь и одеяло, когда будешь спускаться. Я постелю Дереку в комнате для гостей. Не хочу, чтобы он ехал сегодня вечером в такую даль, да еще и при такой погоде.
Хочется спуститься вниз и сказать ей, чтобы не волновалась, Дерек может спать в моей комнате, но она меня знает. Знает, что моя комната похожа на свалку, знает, насколько ужасен старый диван. Черт, а я её знаю? Как она может так хитрить?
Если бы Дерек не сподвигал меня на то, чтобы быть хорошей девушкой, я бы приняла её вызов. Может быть, даже комнату убрала. Когда он приедет в следующий раз, я именно так и поступлю. Просто, чтобы уделать её. Просто… Не знаю. Но сейчас лучше не ходить туда. Я все еще пою: « Твои губы на моих дают обещание, которое я не смогу выполнить.»
Он готовит ужин с моей мамой, пока я делаю домашку.
Прежде я не могла заставить её готовить.
У мамы есть работа. Она оставляет нас с Дереком наедине с грязной посудой. Я убираю со стола, Дерек закладывает посуду в посудомойку.
— Ты произвел
Я кладу три грязные тарелки на стол, чтобы очистить их от остатков еды. Затем подхожу к блюду, в котором жарилась картошка и заворачиваю её в пакет.
Дерек подходит ко мне сзади. Его руки на моей талии.
— Я всегда это делаю.
Я роняю пакет с картошкой на стол и поворачиваюсь к нему лицом.
— Спасибо.
— Всегда рад.
Я закрываю глаза, не могу дышать. Он целует мои веки. Слегка, по очереди. Заставляю губы быть терпеливыми. Его рот движется к моему левому виску, щеке, сейчас он на моей шее. У меня будет засос. Я должна сказать ему, но хочу проснуться утром и найти отпечаток его губ на себе. Я обхватываю руками его голову, не давая отстраниться от шеи. Он целует все сильнее и сильнее, его рот движется и он делает это снова.
Не могу больше терпеть. Я подгибаю колени и нахожу его губы. Голодная. Ненасытная. Не важно, как долго его губы касаются моих, я хочу больше и больше. Я тянусь ртом к его шее, как в Лозанне.
— Чем ты занимался? — Он выглядит худее, чем в Швейцарии. — На вкус потный. — Я нахожу нетронутое место у него на шее.
— Тебе нравится мой вкус? — В его голосе проскальзывает серьезная нотка, которой не было прежде.
Я останавливаюсь и дотрагиваюсь до порозовевшего пятна на его шее.
— Да.
— Я немного соленый.
— В чем причина?
Он тянет меня к себе.
— Не останавливайся, Бет. Я не хочу, чтобы ты останавливалась.
Я на мгновение задерживаю взгляд. Мы оба дрожим. Я медленно наклоняю голову и касаюсь губами его шеи. Веду ими по его коже. Мне нравится, какой он на вкус. Соленый, сладкий, загадочный парень. Я касаюсь его скул, подбородка и уха.
Хочу быть первой, кто скажет лицом к лицу: « Я тебя люблю».
Он поднимает меня и усаживает на столешницу. Я обхватываю его ногами.
— Ты сошла с ума, Бет. Ты не должна меня любить.
— Это не то, что я ожидала услышать.
— Я люблю тебя. Тысячу раз люблю, но ты не должна любить меня. Люби Скотта.
Чувствую, словно меня ударили. Я отпускаю его, сползаю со столешницы, отворачиваюсь и прячусь в своих волосах.
— Ты приехал за тем, чтобы сказать мне об этом? — Мои глаза горят. — Вот с чем ты хотел разобраться? Ты меня бросаешь?
— Нет, ты не понимаешь. Нет. Я хочу, чтобы тыбросила меня. Ты можешь быть с ним счастлива. А я…
— То, что я хочу. Ты сделал это со мной. Заставил меня чувствовать. От меня теперь не отвяжешься.
— Ты уверена?
— Я думала, у тебя есть план. Я надеялась на что-то более существенное, чем мотоцикл.
— Как насчет того, чтобы вместе убежать в какую-нибудь берлогу?
— И это твой план?
— План А.
— Давай. Вперед. Сразу же, как моя мама ляжет спать. У меня есть около пяти тысяч, отложенных на колледж. Как далеко мы сможем на них уехать?