Справедливости ради
Шрифт:
— Почему три ножевых? — продолжил прокурор допрос Олега.
— Я точно не знаю. Могу предполагать, что это связано со случаем с моей сестрой.
— И снова сестра…
— Она чуть не погибла, когда ей было три года. А я не спас её, я замер от страха… — его речь дополнил врач:
— С этого момента началось расстройство идентичности.
— Не говорите без разрешения, — попросил его судья.
— Извините.
— И Созон знал об этом случае? — спросил прокурор у Олега.
— Он узнал от других. От Лизы, которая узнала от Макара, а он от Олега-ребёнка.
— Да, сколько их там в вас? — возмутился прокурор.
—
— Обвинение, вы или докажите, что он симулирует, или оставьте язвительные высказывания при себе. Защита, протест принят, — судя по виду судьи, он начинал раздражаться этим процессом.
— Сколько всего личностей в вас? — исправился прокурор.
— Четырнадцать, — голос Олега прозвучал тихо. Но по залу пошёл гул.
— И вы всех их знаете?
— Сейчас — почти всех. А раньше, только Созона.
— И кто они? Все эти четырнадцать? — прокурор, кажется, заинтересовался.
— Я, я — девятилетний, Созон, восемь личностей, как мужского так и женского пола, по одной на каждую из жертв-женщин. И три мужские — по одной на каждого из моих мучителей.
— Да, на вас же ещё убийства по старому делу… — как между делом заметил прокурор.
— Те заслужили… — очень тихо сказал Олег, я едва расслышал. А вот прокурор всё прекрасно расслышал:
— Ну, да. Вы же бог или судья…
— Они пытали меня и собирались убить. Пытали ради забавы, а убить собирались, чтобы я не рассказал никому об их чёрном бизнесе. Они собирались торговать органами бродяг, бездомных, в том числе детей! Они своему же другу голову почти отрезали!! Они были ублюдками!!! — Олег завёлся. Даже встал. Врач подошёл к нему.
— Обвинение! Вам хочется участвовать и во втором деле? — судья уже не скрывал своей злости.
— Нет, ваша честь.
— Тогда придерживайтесь своего дела! У вас есть ещё вопросы?
— Нет, ваша честь.
— Тогда следующий свидетель… — я вообще-то свидетель со стороны обвинения.
Я прошёл, и сел, был готов отвечать. Мой допрос начал адвокат Олега:
— Расскажите, пожалуйста, как это дело оказалось у вас? — я только открыл рот, чтобы ответить, но зазвонил телефон. Я достал его.
— Телефоны нужно отключать, — обратился ко мне судья. Но тот, кто высвечивался на экране не мог быть проигнорирован.
— Ало.
— Просто бардак! — с возмущением воскликнул судья.
— Алексей, добрый день, — в трубке говорил врач Ангелины. — У Ангелины была остановка сердца и функции мозга ещё снизились.
— Сейчас приеду… — не дослушав его, выговорил я. И встал.
— Вы куда? — с круглыми глазами, спросил судья.
— Извините. Мне нужно ехать… — уже на ходу я услышал:
— Чёрте что! Заседание переносится! — судья стукнул молотком.
Я успел взглянуть на Олега, он смотрел с вопросом. Я оставил его без ответа.
ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ
*** Повествование от лица Алексея ***
Я вышел из суда, и сел в машину, даже не помню как. Казалось, всё происходит не со мной. Страх сковывал. Однако, разум активно искал варианты, как вернуть Ангелину, как мне не потерять её, как помочь ей. Я ехал в очень напряжённом состоянии.
— Думай! Нужно вытащить её! — заставлял я себя искать новые способы вернуть её, стоя на очередном светофоре, и сжимая руль со всей силы. Мысль, что её не станет, практически
Так, не осознавая себя, я добрался до клиники. Даже не поздоровался с персоналом, по пути в её палату. Там меня встретил врач:
— Добрый день.
— Добрый. Как она? — я подошёл к ней, и погладил по голове.
— Стабильна. Но, как я говорил, чем дольше она в таком состоянии, тем меньше шансов, что она выйдет из него. Организм уже не справляется… — он так произнёс последние два слова, что я уставился на него. — В ближайшее время, всё будет ухудшаться, — стал объяснять он. — Начнут отказывать органы. Если мозг раньше не умрёт… — умрёт, умрёт, умрёт — стучало у меня в голове.
— Что можно сделать? — он посмотрел на меня озадаченно. — Поддержите её состояние. Подключите к аппаратам. Всё, что нужно, сделайте! — моё голос срывался, от переполнявшего меня бессилия.
— С внутренними органами, частично, мы можем её поддержать. Но вот мозг… К сожалению, это не остановить, — мягко, но уверенно, сказал доктор. Эти слова были, как приговор. Я сел. Взял её руку и посмотрел на неё. Врач тактично вышел. Я готов был кричать.
— Ангел… — голос предательски сорвался. Я погладил её руку большим пальцем, пытаясь совладать с собой. Я встал, и придвинулся к её лицу. — Любимая… — прошептал я. — Я тебя умоляю, услышь меня. Я не представляю как мне жить без тебя… — я уткнулся ей в плечо, ощущая, как дрожат мои губы. — Мама, Олег… Они ждут тебя. Ты им нужна. Ты мне нужна… — я посмотрел на неё. — Максим… Ждёт тебя, — меня покоробило, что пришлось врать. Но только бы она вернулась. — Хочешь он сейчас приедет? — я достал телефон, и стал набирать его, и, только сейчас понял, что в глазах слёзы. Я быстро вытер их.
— Ало, — заговорил он.
— Привет. Ты можешь сейчас приехать в больницу?
— Я на работе. Что-то случилось? — мне должно быть показалось, что в его голосе была печальная надежда. Он что хочет её смерти? Да, нет, бред!
— Ангелине становится хуже… — он молчал. — Ты можешь приехать?
— Нет, — коротко ответил он. Я забыл как дышать. — Я не буду смотреть как она умирает. Приложи трубку к её уху, я попрощаюсь.
— Она не умрёт!! — проорал я.
— Не надо было тебя слушать! Я должен был проститься с ней вчера!!! — заорал он в ответ.
— Да пошёл ты к чёрту! Оставь себе свои поганые прощания! Она не умрёт!! — я швырнул телефон и он разбился о стену.
Если можно представить себе безвыходное положение, то это было оно. Я ходил по палате, как разъярённый зверь, из угла в угол, пока не успокоился. Я подошёл к ней снова, и наклонился над её лицом:
— Милая, пожалуйста… — погладил её волосы. — Помнишь наше детство? Я влюбился в тебя ещё тогда… Я подарил тебе ветку сирени, и ты так смотрела на меня… Я много вспоминал из наших старых времён, из нашего детства. И, думаю, именно тогда я почувствовал к тебе нечто иное, чем дружба или привязанность. Думаю, именно тогда я влюбился в тебя… — слёзы капали на её лицо, я вытирал их. — Как мне вернуть тебя? — я наклонился и поцеловал её в губы. — Если тебя не станет… — я оборвал это. Не смей сдаваться!!! Я снова поцеловал её. Внимательно посмотрел на её лицо. За столько дней и ночей рядом, я знаю её лицо наизусть. Без улыбки оно совсем другое. — Я бы всё отдал, чтобы снова увидеть твою улыбку. Всё… — я сел на кровать, рядом с ней.