Спросите Фанни
Шрифт:
Дорожка к дому уже покрылась льдом, и замерзшая слякоть хрустела под ногами. Пока они дошли до машины, никто не упал, и Лиллиан была благодарна судьбе хотя бы за это.
— Садитесь.
Дэниел забрался на переднее сиденье, Лиззи назад. Лобовое стекло обледенело, и Лиллиан пришлось чистить его, но в легком пиджаке она мерзла на пронизывающем ветру, а потому отскребла только два неровных овала и бросила.
— Независимо от того, чья была трава, от отца тебе достанется, — сказала она Дэниелу, плюхнувшись на холодное кресло. — Сначала водка, теперь травка… Что дальше, Дэниел? ЛСД?
— А у нас нет ничего поесть? — спросил Дэниел.
— У меня есть лакричный леденец. — Лиззи протянула ему конфету, к которой прилипли крошки и мусор.
Лиллиан завела мотор
— Черт возьми! — выругалась Лиллиан. — Нам вообще не стоило туда заезжать. А теперь мне придется вести машину по льду и снегу. Ты хотя бы взял материалы для лабораторной?
— А? — откликнулся Дэниел.
— Понятно. Тебя ждут очень большие неприятности, охламон, — пообещала Лиллиан. — Сядь на место, Лиззи.
— А Дженнифер — твоя девушка? — спросила Лиззи Дэниела.
— Дэниел наказан, — бросила Лиллиан Лиззи через плечо. — Не разговаривай с ним, пожалуйста. И не вскакивай, я сказала! — Она включила передачу, и колеса захрустели по замерзшей жиже. — На машине еще стоит летняя резина, — продолжала Лиллиан. — Я пытаюсь помочь тебе с домашним заданием, и вот как ты меня благодаришь — куришь траву? Лиззи, сколько раз тебе говорить? Не прыгай!
Но Лиззи, вероятно, решила, что, раз Дэниел плохо себя ведет, ей тоже, можно: она стояла на коленях за креслом брата и что-то шептала ему в ухо.
— Заткнись и сядь на место! — прикрикнул на нее Дэниел. — Ты слышала, что мама сказала?
Они приближались к вершине Скул-стрит-хилл. Лиллиан проверила тормоза. Машина чуть скользила, и, спускаясь по холму, Лиллиан снизила передачу. Другой автомобиль, буксуя, поднимался наверх.
Вдруг сын и дочь затеяли потасовку и принялись шлепать друг друга, отчего Лиллиан пришла в ярость. «Почему мои дети не могут вести себя спокойно, когда мы едем по такой опасной дороге? — думала она. — Почему они не прекратят свои бесконечные драки? Почему не могут хоть раз подумать обо мне?» Она выкинула назад правую руку, чтобы растащить драчунов, и в пылу бешенства чуть повернулась, отчего руль крутанулся на четверть, машина вильнула к ряду кленов, обрамляющих улицу, и оказалась между деревьями и встречным автомобилем. Поддавшись панике, Лиллиан забыла все, что нужно делать, когда теряешь управление на скользком склоне, и поступила с точностью до наоборот, то есть ударила по тормозам и стала выворачивать руль. Минивэн широко и медленно закружился; и чем сильнее она жала на тормоза, тем большую невесомость чувствовала, поскольку заднюю часть машины неумолимо заносило в сторону.
«Словно скользишь по бархату», — успела подумать Лиллиан.
Часть третья
2016
Глава 10
Сила притяжения
Долгое время после аварии Лиззи полагалась на Рут совершенно во всем. И Рут не возражала. Она каждое утро помогала сестре выбрать наряд. Собирала ей обед в школу. Проверяла домашние задания и подделывала записки от отца. Окончив выпускной класс, Рут поступила в колледж и уже не могла все время быть рядом, но жила всего в двух часах езды, благодаря чему исправно посещала и концерты в музыкальной школе, где Лиззи училась играть на пианино, и ее балетные выступления в платьях с воздушными юбочками. Когда у Лиззи начались месячные, это Рут советовала ей, какие прокладки покупать (Мюррей не подумал запастись такими вещами).
Но приблизительно в то же время Лиззи начала особенно остро чувствовать, как ей недостает матери. В двенадцать ей очень не хватало мамы, которая, вооружившись бумажной салфеткой, отчитывала бы ее за слишком густой макияж и на которую можно было бы жаловаться друзьям. Лиззи скучала даже по сигаретному дыму, пропитывавшему весь дом. Искренне скучала.
Мюррей же понятия не имел, как справляться с девичьим бунтом. Если подумать, то подростковых проблем Рут он даже
По существу, Лиззи ненавидела мать за то, что та умерла, и не собиралась облегчать жизнь Мюррею. О, она доставляла ему массу неприятностей: кражи в магазинах, наркотики. Она научилась заводить машины без ключа и открывать замки шпилькой. Мюррей заработал язву. Ярость Лиззи стала остывать только к двадцати пяти, после того как Джордж и Рут на Рождество сделали ей втык и убедили Мюррея отказать дочери в деньгах, если она не возьмется за ум. Им удалось пристыдить Лиззи. Она вырыла яму, свалила туда весь свой гнев и утрамбовала. Поступила в аспирантуру. Встретила Брюса. Поклялась заботиться об отце, и, когда появилась работа в университете штата на севере Нью-Гэмпшира — недалеко от того места, где Мюррей, уйдя на пенсию, купил фермерский дом, — Лиззи ухватилась за нее и радовалась, что сможет быть рядом и помогать отцу в старости, готовить блюда, которые готовила ее мать, подменять его во время сбора семян подсолнечника. Она чувствовала себя преданной дочерью, какой никогда не была, и это делало ее счастливой. Единственное, что она ненавидела, — ход времени, поскольку годы неумолимо утекали один за другим.
* * *
В субботу вечером, после того как дом покинули хмурые полицейские Остин и Боб, трем детям Блэр удалось приготовить ужин, почти не поссорившись, что очень обрадовало Мюррея. И оттого, что настроение отцу может поднять столь незначительное обстоятельство, Лиззи расстроилась и испытала чувство вины.
— За моих детей, — провозгласил Мюррей, поднимая стакан.
— За тебя, папа, — сказала Рут, в свою очередь поднимая бокал с вином. — За лучшего отца на свете.
В середине ужина Лиззи вдруг вспомнила про соседских кошек. Она вскочила и схватила сумочку и ключи:
— Мне все равно надо забрать из дома вещи для ночевки.
— Ты ведь не планируешь навестить Гэвина, правда? — спросил Мюррей. — Мне не хотелось бы так думать.
— Может, мне поехать с тобой? — предложила Рут.
— Может, вы перестанете намекать мне, что я психопатка? — парировала Лиззи. — Вернусь через час.
Сев в машину, она открыла окна и вдохнула прохладный осенний воздух, чтобы успокоить нервы, но на подъездах к Шугар-Хиллу снова начала мрачнеть. Вдали от семьи, от счастливого стука вилок о тарелки, она стала гадать, с кем разговаривали полицейские и не приперли ли они к стенке Джессику, чтобы услышать ее вариант случившегося — разумеется, в пользу Гэвина. Лиззи мало общалась с девчонкой, но те пару раз, что они встречались, Джессика, учившаяся в частной школе в Нью-Йорке, была угрюмой и вела себя высокомерно, с пренебрежением относилась к провинции, не высовывала носа из своего айфона и не расставалась с розовыми пакетиками витамина С. Лиззи не сомневалась, что надменная девица могла представить ее сорвавшейся с катушек маньячкой, вознамерившейся портить имущество и калечить людей.
Тут уж ничего не изменишь, напомнила себе Лиззи. Значит, нет смысла и беспокоиться.
Когда она открыла дверь соседского дома, кошки уже вопили. Лиззи насыпала корма им в миски, проверила, есть ли вода, и вычистила лотки. Потом она подъехала к своему дому и собрала пижаму, халат и туалетные принадлежности. У нее есть контрольные, которые надо проверить до понедельника, и…
Господи, вдруг подумала она. А если ее арестуют?
У Лиззи никогда не было настоящих проблем с законом, она ничего не знала о полицейских процедурах, если не считать криминальных фильмов, и теперь представляла себя в оранжевом комбинезоне, сидящей в камере на холодном цементном полу. Отпустят ли ее под залог? И что она скажет своим студентам, если не отпустят?