Спросите полисмена
Шрифт:
– Хоть сейчас, сэр! – храбро воскликнул тот. – Я бы скорее самого себя заподозрил, чем Литлтона.
– Esprit de corps [2] офицеров вашего ведомства воистину трогателен, Хэмптон, – сухо возразил сэр Филипп. – Или говоря приземленно, они скорее умрут, чем выдадут друг друга. Каких трудов мне стоило извлечь из них факты о втором пистолете! Если настаиваете, что Литлтон
– Мне бы хотелось указать, что ответы сэра Чарлза Хоуп-Фэрвезера на ваши вопросы едва ли были удовлетворительными, – ровно заметил комиссар.
2
Командный дух (фр.).
– Хоуп-Фэрвезер! Признаю, кое-какие политики далеко не ангелы, но они, как правило, не склонны убивать собственными руками. И вообще, чего ради Хоуп-Фэрвезеру убивать Комстока?
– На свете немало людей, которые по различным причинам обрадуются, узнав о его кончине. Он был из тех, кто наживает себе врагов. Его отношения с женщинами пользуются дурной славой. А в ряде случаев были просто скандальными. И с Хоуп-Фэрвезером в Хорсли-лодж находилась женщина, чье имя он отказывается раскрыть.
– Cherchez la femme [3] . Вы полагаете, что прямым или косвенным мотивом убийства Комстока явилась женщина?
– В настоящий момент я ничего не полагаю. Но считаю, что следует установить ее личность. И я не могу закрыть глаза на странное поведение Хоуп-Фэрвезера в Хорсли-лодж или на факт, что во время своего пребывания там он не снимал перчаток.
– Это мы знаем исключительно из показаний свидетеля, который и сам под подозрением, – возразил сэр Филипп. – Мне потребуется нечто гораздо более весомое, прежде чем я заставлю себя поверить в вину партийного организатора моей собственной партии. Вы говорите, что нелепо подозревать Литлтона. Я отвечаю, что гораздо более нелепо подозревать Хоуп-Фэрвезера. Если полиция не может представить версии поубедительнее этой, могу понять, почему Комсток обвинял ее в некомпетентности. У вас есть что сказать по этому поводу, главный констебль?
3
Ищите женщину (фр.).
Шоуфорд
– Как вы только что указали, сэр, мистер Миллс – свидетель, который и сам под подозрением. По его словам, лорд Комсток обходился с ним скверно. И опять же история с увольнением. Его объяснение рассказу Фаррента не произвело на меня впечатления, сэр. Неубедительно.
Сэр Филипп кивнул.
– Мне не понравилась манера мистера Миллса. Сложилось впечатление, что он утаивает часть правды. А вы что думаете, Хэмптон?
– Я думаю, что Шоуфорд чушь городит, – гневно ответил комиссар, который сердился, что главный констебль не поддержал его версию. – Фарренту можно верить не больше, чем Миллсу. Он мог вытащить историю с увольнением секретаря, желая отвлечь внимание от себя. Не менее логично предположить, что он сам застрелил Комстока. Если бы Миллс хотел убить своего работодателя, у него имелась для этого уйма возможностей. Стал бы он выбирать для преступления тот день, когда дом буквально осаждали посетители, включая помощника комиссара полиции? Уверен, мы можем отбросить столь абсурдное предположение.
– Похоже, все кандидаты на роль убийцы Комстока равно абсурдны, – заметил сэр Филипп. – Но, возможно, у суперинтенданта Черчилля есть какие-нибудь соображения?
Черчилль, надеявшийся, что про него забудут, покраснел до корней волос. У него имелась версия, но ему очень бы хотелось оставить ее при себе, во всяком случае пока. В конце концов, только одного посетителя в Хорсли-лодж допустили в кабинет лорда Комстока, и факт бурной ссоры между ними никто не оспаривал. Более того, Черчилль воспитывался в самых узких и фанатичных религиозных убеждениях. В детстве его учили, будто все представители духовенства – слуги Великой Блудницы, а поскольку он в жизни ни одного не встречал, влияние этих наставлений еще сказывалось. И все же Черчилль медлил, не уверенный, как будет воспринята его версия. И только когда сэр Филипп нетерпеливо бросил ему: «Ну же, суперинтендант, давайте вас послушаем!» – он сумел заставить себя открыть рот. И сам удивился уверенности собственного голоса.
Конец ознакомительного фрагмента.