Спрятанная принцесса

Часть 1. Бэлатэрра Наутро в Бэлатэрре разразился скандал. Передохла вся птица. Откуда юной знахарке Мадлен было знать простую истину – нельзя заменять перо магической птицы хоро-хоро обыкновенным индюшьим. Конечно, в густых лесах в округе Бэлатэрры никто вовеки веков не слышал и не догадывался о хоро-хоро. А Мадлен, по правде говоря, не имела и малейшего представления о переливающихся на солнце, длинных изящных перьях птицы с озера Сок, что в южных землях. Девушке попалось только таинственное название в книге заклинаний,

подаренной ей пару лет назад наставницей. И этого оказалось достаточно, чтобы попытаться приготовить зелье по древнему рецепту южных мудрецов. Не права оказалась госпожа Эдель, когда намекнула, будто шерсть ню, перья из филейной части хоро-хоро, кровь нерожавшей козы и прочие ингредиенты присутствуют в магических рецептах по простой причине – авторы древних книг заклинаний очень не хотели, чтобы их мудростью пользовались все, кто ни попадя. И госпожа Эдель дала понять юной ученице, что хоро-хоро, например, совсем не отличается от индюшьего, а между рожавшей и нерожавшей козой нет никакой разницы, да и фаза луны не влияет абсолютно ни на что, кроме приливов и отливов. Услышав о случившемся море в Бэлатэрре, Мадлен прекрасно поняла, что ее скромная попытка сварить любовный приворот подкосила всю домашнюю птицу в округе, а намёки Эдель не касались избранного девушкой любовного эликсира. Хуже всего, на нее, несчастую шестнадцатилетнюю колдунью, падет подозрение Ирэн. Ее подозрения всегда падают именно на Мадлен, что бы ни произошло. Старшая сестра не упустит из виду неожиданный мор птицы. Случись подобное в столице, Монтэрре, или хотя бы в Арене или Порту, или любом другом большом городе Инселерда, на потерю пары-тройки дюжин кур, петухов и индюков никто бы и внимания не обратил. А в захолустье вроде Бэлатэрры, спрятанном от всей страны непроходимым сосновым лесом, в дыре, куда ведет она полузаросшая дорога… падёж птицы в каждом дворе – национальное бедствие. Мадлен торопилась. Она быстро шла по тропинке вглубь густого леса. Девушка плотнее запахнула темно-серую почти непродуваемую накидку, и почувствовала, как остывшая восковая фигурка, хорошенько припрятанная в тонком мешочке на шее, впивается в грудь крошечными неуклюже слепленными ручонками. Черное индюшачье перо, спрятанное под тонкой белой рубашкой, шекочет грудь, напоминая, что все содеяное – дело рук одной колдуньи-недоучки. Мадлен решилась воспользоваться пером совсем немагического индюка ещё и потому, что в соседнем рецепте говорилось о возможности замены шерсти таинственной ню из восточных каменных пустынь, пухом белой домашней кошки. Мадлен сделала глупость. Тот кошачий рецепт предназначался для сущей мелочи – ускорения роста мужских усов. В отличие от обряда, пробуждающего пылкое чувство, страсть, обряда, заставляющего чаще биться сердце и соединяющего невидимыми узами мужчину и женщину. И теперь из-за влюбленности юной колдуньи, все крестьяне Бэлатэрры остались на ближайшее время совсем без птицы. Мадлен оставалось надеяться на чудо, что у Тэдора Мирэйя, чью куклу девушка и слепила из воска, теперь вдруг не отрастут усы, не появится длинный хвост и не увеличится число конечностей. Возле заброшенной мельницы паслись белоснежные кудрявые овцы лорда Монтэррского. Заслышав приближающиеся шаги, животные тут же подняли в сторону Мадлен с три десятка испуганных глаз, и уже через пару секунд, отвернулись и продолжили жевать сверкающую в свете летнего знойного солнца траву. Их спугнули только тяжелые мужские шаги, раздавшиеся со стороны мельницы. Мадлен ни на минуту не усомнилась то был он, её обожаемый Тэдор. Он протянул к девушке руки, попытался привлечь к себе, обнять, но она отвернулась. Тонкая иголка, сродни той, которой она в лесу царапала на восковой кукле глаза и которую позже вонзала в сердце корявому кукольному Тэдору, вонзилась сейчас в сердце Мадлен. Она считала этого высокого ладно сложенного мужчину чуть ли не первым красавцем в Эстэрре, но вдруг чувство вины за неправильный приворотный ритуал встало между Мадлен и её возлюбленным. Она боялась даже посмотреть в его карие страстные глаза, не решалась и взглянуть на него, прежде желанного.

– Совсем не хочешь поприветствовать меня? – шутливо спросил он, и его бархатный голос снежным нордэрдским комом прошелся по ее сердцу.

Мадлен заставила себя обернуться и поклониться.

– Приветствую, господин Мирэй.

– Так церемонно, словно на королевском приёме?

Тэдор принял правила игры и отвесил низкий поклон до земли, выставив напоказ желто-зеленые с прорезями рукава камзола под нарядным синим плащом.

Когда он выпрямился Мадлен тут же поспешила отвести взгляд. Если прямо сейчас она не прикоснется к его гладко выбритой щеке, или не намотает на тонкий дамский пальчик его смоляной локон, то до исхода ночи попросту умрет от неразделенной

любви. Она сойдет с ума, вспоминая резкий лилейный запах его духов, перебивающий благоухание весенних цветов.

Не взяв протянутую им руку, девушка перепрыгнула разделявший их с Тэдором ручей, и они пошли рядом. Мужчина все время касался ее плеча, и от того Мадлен становилось поистине страшно… страшно от своих чувств к нему. Девушка не нашла другого выхода кроме как обогнать его и, добежав до мельницы, отодвинуть в сторону ветку плакучей ивы, что свисала над скромной низкой дверцей, входом в мельницу.

Он засмеялся и потрепал девушку по щеке, когда ей вновь пришлось обернуться в его сторону:

– Не сторонись меня, котенок!

Мадлен украдкой взглянула на его гладко выбритый подбородок. Ни малейшего намека ни на усы, ни на бороду. От души девушки отлегло:

– Не верю, что господину хотелось бы флиртовать с крестьянкой вроде меня.

Не успела Мадлен завершить свой скромный отказ, как Тэдор повернул ее лицом к себе и уставился в ее широко распахнутые от неожиданности глаза. Даже сквозь толстую накидку Мадлен чувствовала его сильные пальцы, сжимавшие плечи.

– Я нашел под ногами сияющий бриллиант. И я не прощу себя, если не подниму его.

И это о ней, о простой знахарке из Бэлатэрры. Она зачарованно смотрела на алые губы Тэдора. Он прижал девушку к стене так сильно, что острый камень врезался ей под лопатки. Мадлен, вздрогнув, огляделась, словно кто-то их здесь мог увидеть. В дверном проеме качались хилые ветки ивы, заброшенная мельница была пуста и безмолвна. Девушка положила руки на грудь прекраснейшему из мужчин, думала оттолкнуть его, но в глубине души она желала, что Тэдор возьмет ее в охапку и расцелует до смерти, и она после нескольких недель их опасной игры в тайные свидания, наконец, узнает мужские ласки. Ей всего шестнадцать, она еще никогда не влюблялась, никто за ней н ухаживал. Некому было. Во всей Бэлатэрре. Мадлен не знала, что существует в Эстэрре такой человек как Тэдор, который способен лишить ее покоя.

– Я обычная девушка, как все, – прошептала Мадлен, пряча взгляд, хотя сердце предательски гулко билось под его большой сильной ладонью. – Правда, не такая безропотная как некоторые сверстницы, да…

– Ты необыкновенная!

Он прикоснулся губами к ее рту. Теплыми мягкими губами, Мадлен их представляла совсем иначе. Но несомненно с мятным привкусом. Её любимым. Он дышал ей прямо в рот, пытаясь раздвинуть крепко сжатые губы языком. Но зажмурившаяся от страха перед пускай и приятной неизвестностью Мадлен резко оттолкнула мужчину, и ему пришлось упереться руками о стену, чтобы не упасть. Тэдор вопросительно поднял брови:

– Я тебе что, не нравлюсь?

– Нравишься! – скороговоркой сказала девушка, устыдившись приступа трусости. – Просто… А вдруг увидит кто… Боги, Тэдор, – она прикусила губу, – не надо меня так смущать!

Его напряжение заметно спало. Он, герцог Тэдор Мирэй, никогда не выносил отпора, даже малейшего, но сейчас мило улыбнулся девушке, сдвинул с ее головы шерстяной капюшон и прикоснулся губами к мочке уха.

– Запомни! Я никому не позволю застать нас врасплох!

– Пойдемте в нашу усадьбу, по пути и поговорим…

– При всех? – сухо заметил он. – И о чем же мы будем говорить? О луне?

Нет-нет, Мадлен всегда мечтала, что возлюбленный обязательно должен написать чудеснейшие стихи о ее бездонных глазах и роскошных смоляных волосах. Девушка наговорила столько метафор госпдину Тэдору, что и сама готова была помочь с написанием прекрасного. Но герцог, услышав всё это, только рассмаялся:

– Неужели? – он смотрел на девушку со странной снисходительной улыбкой, словно его мысли занимало нечто другое, в то время как взгляд был прикованк пухлым алым губам девушки. – Считаешь, мне потребуется помощь?

– Хотя бы выслушать мнение девушки! – улыбнулась она.

– Все эти нудные, простите, стихи – это ваше женское дело. Ты, наверное, еще спишь и видишь, как будешь составлять в стихах мое предложение руки и сердца?

– Непременно, только обратись! – язвить так язвить, приняла правила игры Мадлен. – Только опиши свою избранницу, а я постараюсь подобрать самые убедительные слова, чтобы ты добился ее руки!

– Тогда скажи мне, котёнок, какие слова убедят тебя?

Мадлен встала как вкопанная.

– Я никогда не выйду замуж, – без тени сомнения заявила она, хотя и понимала, что предательская улыбка выдает ее ложь.

Скрывая радость, Мадлен тряхнула головой, и капюшон снова упал ей на лицо, она только успела бросить взгляд на Тэдора. Он недовольно фыркнул:

– Котёнок хочет превратиться в старую каргу, коротающую дни в полуразваленой хибаре, окруженную двумя десятками кошек, мешающую в горшке никому ненужные зелья и нашептывающую дурацкие бесполезные заклинания?

– Бесполезные?! – взвизгнула Мадрен, злость ее не знала границ, когда возлюбленный нелестно отозвался о ее колдовстве. – Запомни раз и навсегда! Мои заклинания не настолько тупые, как тебе кажется!