Спуская псов войны

Пекальчук Владимир Мирославович

Леонид проглотил кусок фрукта и запил псевдошампанским.

– Предал друзей ради своего народа. Я понимаю. Иногда бывают ситуации, из которых нет приемлемого выхода. Налево пойдешь – коня потеряешь, направо – головы лишишься. Но это еще не объясняет, почему ты домой не можешь вернуться.

– Потому что сломался. Сломался и предал еще раз – но теперь уже свой народ ради друзей. Помнишь, мы говорили о персональных массдрайверах? Слишком дорогие в производстве, слишком дорогие в обслуживании, обладающие огромной проникающей способностью, но недостаточно убойные и ненадежные – им не было практического применения. Они были символом нашей технологической продвинутости. И в итоге им нашли символическое

применение. Их стали вручать героям как именное оружие. Ну ты понял, лучшим защитникам нации – лучшее оружие. И с ним они идут на параде героев. После смерти владельца винтовка вручается следующему герою. Так вот. Я свою продал. Винтовку, на которой были написаны четыре имени героев, кроме моего. Реликвию. Если это вскроется... ты понимаешь, я, выражаясь земной идиомой, плюнул в душу всем героям, живым и мертвым. Я плюнул в душу всем тем, кто сам мечтает стать героем. Я унизил и растоптал само звание великого героя. Ради денег продал винтовку – сверхраритет – инопланетному коллекционеру за цену, соизмеримую со стоимостью современного корвета. Я не мог смириться, что владею такой дорогой вещью, в то время как семьи моих братьев остались ни с чем. Мне было стыдно владеть этой винтовкой. Я ее не заслужил. Деньги я роздал, обеспечив детей моих друзей и своих родителей, себе ничего не оставил. И сбежал, потому что первый же парад все раскрыл бы. Вначале работал разведчиком на Земле, потом накопил денег и стал торговцем: жить как-то надо. И теперь, когда на Сссла парад, я далеко. Дома я отказаться бы не смог – никто бы не понял, никто бы не поверил. Это немыслимо. Но я далеко от дома, и всегда имею оправдание, что занимаюсь опасным и полезным делом на благо всех, как и положено герою. Ореол секретности заставляет думать всех тех сссла, которых ты видел, что я занимаюсь спецоперациями, я ведь и был спецназовцем. Вот так вот.

И потому я иногда напиваюсь. Особенно после встреч со своими. Я знаю, что уже никогда не вернусь домой. Я знаю, что в строю героев мне нет места. Всегда мечтал принять участие в параде – и вот как все вышло. Теперь я попаду на парад только посмертно. В виде портрета в руках курсанта. Он будет безумно горд нести портрет великого героя, который на самом деле просто двойной предатель. Жертва политики и заложник собственной совести.

А еще я иногда вижу сон, в котором все же участвую в параде... Иногда один, иногда со своими друзьями. Но заканчивается каждый раз одним и тем же... Все смотрят только на меня миллионами глаз. Подходят ближе, обступают со всех сторон... И спрашивают: 'Скажи, ветеран, а где твоя винтовка?' И я в ужасе просыпаюсь...

Касс хрипло закашлялся и потянулся к новой бутылке. Леонид встал, подошел и отнял у него сосуд:

– Я так думаю, тебе уже хватит на сегодня.

– Ты прав, должно быть, – равнодушно согласился Касс и поднялся, неожиданно уверенно и плавно: – я, пожалуй, пойду спать. А завтра отчалим отсюда...

***

Прыжок от Хара до ничем не примечательной звезды Таркат занял всего лишь полтора часа.

– Редкая удача, – прокомментировал Касс, поднимаясь с капитанского кресла, – обычно надо часов десять в тоннеле болтаться... Навигатор, корректировка времени?

– Связь со станцией установлена. Корректировка времени минус сорок одна минута. Зафиксирован входящий сигнал с кодировкой Вершителя.

– Принимай.

На экране сбоку появились помехи и послышался голос невидимого Вершителя, не пожелавшего прислать видеопоток:

– Говорит исполняющий обязанности главного Вершителя системы Таркат. Ваши данные распознаны и зафиксированы. Свободный торговец, вы приближаетесь к закрытой зоне. Цель посещения системы?

– Промежуточный прыжок – раз, Вершитель. Туристический визит без вхождения в закрытую зону – два. Вы, видимо,

тут недавно, иначе знали бы меня. Куда делся Вершитель Скаб-бойлу?

– У вас к нему какое дело? – голос в наушниках звучал монотонно, но в уголке визора появилось предупреждение о подозрительности.

– Незавершенная партия в татцу. Не берите в голову, Вершитель, и спокойной вахты.

Леонид дождался, пока сеанс связи закончится.

– Так ты и с Вершителями накоротке?

– Кто, я? Нет. Скаб-бойлу мой соотечественник попросту. От звезды до станции чесать полтора стандартных цикла – дня, то бишь. Когда летишь один – скукота. Ну и Вершителю, болтающемуся в одиночной вахте вокруг Реликта, скажем прямо, тоже не так чтоб сильно весело.

– Что еще за Реликт?

– Я вчера обещал тебе показать суперпушку. Реликт – это автоматический титанический корабль размером с... Мадагаскар. Эхо Войны. Он тут висит кто знает сколько тысячелетий, а Вершители за ним присматривают. Ну, чтобы никто не разбудил лихо, пока оно тихо. У них тут целая база в закрытой зоне. А чуть подальше – небольшая станция для туристов. Меня там должен ждать груз – оружие и снаряжение для наших, хе-хе, солдат. Получим – сядем на здешнюю планетку, проверим личный состав. Я тебе все расскажу и покажу. А сейчас пойдем в грузовой отсек – андроиды сами, как ты догадываешься, не распакуются.

В отсеке, который теперь больше напоминал перенаселенный мавзолей, Касс достал из кармана маленькую коробочку с проводком. Проводок этот он подсоединил к своему УРР, поманипулировал с появившейся голопанелью и заметил:

– А протоколы интерпретации голосовых команд устарели... Похоже, их всех перепрошивать придется. Ладно, это потом.

Он ткнул пальцем в бок ближайшего гроба, вызвал из него еще одну голопанель и приложил ладонь. Контейнер пикнул, соглашаясь открыться.

В черном гробу под слоем маленьких белых шариков, словно артиллерийский снаряд в наполненном стружками ящике, лежал человек в военной форме, или, по крайней мере, то, что можно было бы принять за спящего человека.

– Ну, как тебе? – Касс излучал настолько интенсивное самодовольство, словно создал этого андроида сам.

Леонид с сомнением окинул его взглядом:

– Выглядит довольно натурально. Как он включается?

– Вначале ему надо загрузить директивы. В частности – разъяснить, кто его командир. К счастью, это гораздо проще, чем звучит.

Касс отсоединил маленький приборчик от своего УРР, выгреб из ящика белые шарики, чтобы добраться до головы андроида, и воткнул проводок ему в ухо. Приборчик мигнул надписью 'выполнено', андроид моргнул и снова закрыл глаза.

– Питание на нуле.

Он отыскал у ног робота сумку, выглядевшую как обычная земная спортивная сумка, и вытряхнул ее содержимое на пол. Леонид присел рядом, осматривая вещи.

– Белье? Носки? Мыло, бритвенные принадлежности, одеколон... На кой ляд все это роботу?!

– Для отвода глаз, ясное дело! Одеколон – на непредвиденные случаи, запах маскировать... Ага, нашел.

– Вау, да это же 'уокмэн'! – обрадовался наемник, – я-то свой плеер дома оставил... Только это, магнитные кассеты по двадцать-тридцать лет запись не хранят, вот засада.

Касс хитро ухмыльнулся, распутал наушники и вставил в уши андроиду, нажал кнопку и пояснил:

– Это зарядное устройство, замаскированное под аудиоплеер. Контакты находятся в ушах, как и разъем для прошивки. Питается как от земной розетки по проводу, так и от стандартной беспроводной. Блока питания андроида хватает на пять-шесть суток максимум, а при активных действиях и того меньше, так что надо подзаряжать. Андроиды сами садятся на подзарядку в свободное от несения службы время.

Пока робот заряжался, Леонид получил краткую лекцию по запуску андроидов.