Спускаясь к звездам
Шрифт:
Ное потянулся за стоявшей на столе аптечкой. Зали сделала шаг и оказалась с ним лицом к лицу. Нежно, но крепко взяв Ное за руку, она снова спросила:
– Ное, что ты делаешь?
– Разве не видно? – беззаботно ответил он. – Я думал, ты внимательно слушала.
– Месть затуманила твой разум, ты превратился в чудовище! Мне больно видеть тебя таким.
– А мне было больно все эти годы. Я мечтал об этом дне с того самого момента, как на моем лбу появилась позорная отметина. И разве не этого мы с тобой хотели?
– Такого я точно не хотела, – покачала головой Зали.
– Неправда.
– Да, Тейт действительно был таким. И Кинбакаб. К счастью, их больше нет. Но Келгани не такой…
– Они все одинаковые, – резко оборвал её Ное. Келгани такой же цул-ат, хрен собачий, как и остальные.
– А ты? Чем ты лучше? Разве сейчас ты беспокоишься о кинченцах? Нет, ты ослеплен жаждой мести, хочешь наказать обидчиков – только и всего.
На лице Ное промелькнуло раздражение, глаза его недобро сверкнули, но он вовремя взял себя в руки, не позволяя волне злости управлять им.
– Это бессмысленный спор, – сказал Ное. – Главное, что скоро все закончится, и мы получим власть над городом.
– Я не хочу власти такой ценой.
– Дело твое, – пожал плечами Ное. – Тогда я буду править сам. Эти годы войдут в историю Кинчена как годы процветания и воинской доблести! О, я уже вижу знамена над башнями, оживленные улицы… больше не будет никаких кварталов для отверженных.
– Думаешь, тебя сделают правителем? После всего, что ты натворил? – истерический хохот дыбился внутри, рвался из горла Зали на свободу. Она едва сдержалась, чтобы не рассмеяться Ное в лицо.
– Конечно, я дам кинченцам выбор. Только им надо будет побыстрее думать, иначе могут не успеть. – Ное взглянул на часы. – Терять мне нечего. Если всё пойдет не по плану, через сорок минут ажсулат взлетит на воздух.
– Ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, что у меня было время подготовиться. Мощности бомбы хватит, чтобы сравнять ажсулат с землей. Если кинченцы не будут рады видеть меня в роли правителя – одно нажатие кнопки, и… это будет грандиозный фейерверк. Никто не успеет сбежать.
– Ты сошел с ума, – тихо проговорила Зали и отпустила руку Ное.
– Ладно, нам следует поторопиться, – сказал он и достал из аптечки еще один шприц.
Подойдя к Келгани, он с размаху воткнул иглу ему в сердце. Аж-сул резко вдохнул и пришел в себя.
– Мы скучали, пока ты спал, – сказал Ное. – Есть еще кое-что, что мы с тобой должны сделать. Ты догадываешься, что это будет?
Ное подошел к окну и стал копаться в стоявшем на подоконнике чемодане, из которого он до этого выудил веревку. Наконец, его поиски увенчались успехом, и он достал наружу автогенную зажигалку и железный прут, конец которого был загнут в виде иероглифа, означавшего слово «предатель».
Зали с ужасом наблюдала за тем, как Ное накаливал импровизированное клеймо, и не могла пошевелиться. Когда прут раскалился докрасна, Ное примерился ко лбу Келгани.
– Ну что, готов к настоящим приключениям? Это ведь кульминация
С этими словами он приложил клеймо ко лбу аж-сула и с силой надавил. Послышалось шипение, от опаленной кожи к потолку взвилась струйка дыма. Вскрикнув, Келгани снова отключился.
– Да что же он за слабак?! – возмутился Ное и отбросил прут в сторону. – Не понимаю, как он вообще стал аж-сулом с такими-то слабыми нервишками.
– Даже не верится, – согласилась Зали. – Я помню, ты всё вынес как настоящий герой. Не то, что этот мих-бакул.
– Вот видишь, я ведь говорил тебе! – обрадовался Ное. Похвала его явно воодушевила.
Зали сделала шаг к нему и проворковала:
– Думаю, настоящий герой заслуживает настоящего поцелуя.
С этими словами она зажмурилась и страстно впилась ему в губы. Ное ответил на поцелуй и, обняв Зали, стал водить руками по спине, опускаясь всё ниже. У Зали подкосились ноги, и перед закрытыми глазами замелькали разноцветные пятна. В этот момент она вспомнила, за что полюбила Ное, вспомнила каждую сладостную минуту, проведенную с ним в постели, всю нежность, которая билась изнутри о ее ребра и жаждала пролиться.
Не отрываясь от губ Ное, Зали занесла нож и что было силы ударила его пол лопатку. Ное коротко охнул и осел на пол. Наконец, открыв глаза, Зали выдернула нож и ударила снова. На этот раз лезвие угодило в ребро, и ей пришлось лучше прицелиться. Следующий удар пришелся в грудь, и теперь нож вошел в плоть, как в брусок подтаявшего масла.
Зали продолжала бить, пока полностью не уверилась в том, что Ное не дышит. Когда стало ясно, что он мертв, Зали выронила нож и закрыла лицо руками. Она чувствовала теплый и резкий запах крови и жадно вдыхала его, как последнюю живую частичку Ное. Хотелось заплакать, но слез не было, и только пульсирующие спазмы сжимали горло.
Зали казалось, что она просидит так целую вечность, но внезапное воспоминание пронзило все ее существо. Зали подскочила и заметалась по кабинету, открывая шкафы, переворачивая стулья, заглядывая под стол и за диван. Бомбы нигде не было. Она посмотрела на часы и с ужасом поняла, что до взрыва осталось каких-то двадцать минут.
Выскочив из кабинета, она на миг растерялась – здание было слишком большим, и бомба могла оказаться где угодно. Но тут же взяла себя в руки и стала обследовать кабинет за кабинетом, метр за метром.
До взрыва оставалось семь минут, когда Зали, наконец, обнаружила в подвале огромную боеголовку. Ное не соврал – эта бомба действительно не походила на практически безвредную петарду, способную разве что оторвать ногу зазевавшейся жертве. Оставалось только догадываться, как и когда ему удалось незаметно транспортировать её сюда.
Зали открыла щиток на боку боеголовки и беспомощно уставилась на приборную панель, на которой мигали разноцветные цифры. Она лихорадочно пыталась вспомнить всё, чему её учили на курсах подготовки бойцов, но мельтешение значков на панели только сбивало её с мысли.