Спящие красавицы

Гареев Зуфар Климович

– Добавьте в Бармино людей. Пусть прочесывают и прочесывают…

29. Дешифратор, однако

В небольшом коттеджном поселке двухэтажный дом Яны мало чем отличается от других домов. Разве тем, что здесь, как и в кабинете Артурова, тоже говорят о дешифраторе поздним вечером.

Яна близка к истерике.

– Дай мне эту штукенцию! Я сейчас покончу с этим навсегда!

Синица снимает с шеи маленький приборчик и протягивает.

Яна приносит молоток.

– Смотри, это фигня сейчас разлетится вдребезги – и все закончится. Тебя вычислят за две секунды.

– Зачем? А что будешь делать ты?

– Скажи, а что будет дальше с тобой?

– Меня схватят федералы, если какой-нибудь мститель не успеет до этого прикончить.

– Да, предположим, схватят. А дальше? Увезут в секретную лабораторию?

– Ну, откуда я знаю?

– Вырежут мозг? Выколят смазливые глазенки? И мечтам домохозяек придет пипец?

– Самое интересное, что меня, скорее всего, надо действительно…

– Уничтожить?

– Да. И человечество будет спасено от глобального засыпания, если это угрожает человечеству.

Яна кладет молоток рядом и внимательно рассматривает маленький приборчик в виде кулончика, который генерирует для ее любимого поток биометрического дешифрования. В нем Синица защищен от биометрического сканирования федералов как в коконе.

– Ты знаешь, я ничего не боюсь, – говорит Яна. – Я боюсь одного. Что усну, так и не родив ребеночка… Ничего не оставив…

Губы ее покрывает мелкая дрожь, – это подступают слезы.

– Ничего не увидев… Маленькие ладошки, которые будут брать в руки мою руку… Губы ребеночка, которые будут говорить: «Мама… Мама…» Тебе это как мужчине трудно представить.

Она прижимается к любимому.

– Я усну навсегда, Синица, и не услышу ни разу голоса моего ребеночка… Никогда… Теперь у меня точно нет шансов. Ну, что мы наделали с тобой, зачем, Господи!

Она бережно надевает устройство снова на шею Синицы.

– Прости… Это, конечно, не выход… Просто паника… Я же вижу, что выхода нет. Уже ничего нельзя поменять.

– С тех пор, как стали засыпать девушки, я не приближался к женщинам! Я три года заставлял себя не думать о них, зная, что может произойти, если я приближусь.

– Я первая?

– Если б кто-то объяснил, что происходит со мной… Объяснил бы кто я… И зачем именно мне уготована эта роль…

Вдруг на него нападает порыв страсти – он покрывает руки Яны поцелуями.

– Я не знал толком женским рук… Не знал, как пахнет женская шея… Я теперь знаю, что ты моя первая женщина по-серьезному…

Яна также порывисто отвечает на его страсть.

– Первая, и скорее всего, последняя… Это чудовищно, Алексей, зачем нам

это?

Ответа на этот вопрос нет.

30. В гости к Богу не бывает опозданий

Престранными нарядами увлеклась Рита в последние дни, престранными! Нынче на ней бедная невзрачная старушечья юбка, стираная блуза. На ногах – дерматиновые тапочки. С чего бы это?

Мы просто забыли, что ее гардеробом заведует Козырев! А он считает, что на свидание к Богу женщина должна одеться более чем скромно. Вот и весь секрет.

Вместе с тем Рита не лишена духовного наслаждения: музыки и романтических грез. Два раза в неделю для нее звучит живая скрипичная музыка. Гуманитарные комиссии из Европы бдительно следят за тем, чтобы культурные потребности летаргиков удовлетворялись в полном объеме. Поэтому нынче в палате играет скрипач – аккуратный седой старичок.

За маленьким передвижным столиком с закусками и напитками дремлют Пушкин и Козырев. Вера держит сценарий, Козырев может потребовать читки в любое время дня и ночи.

Переводчица говорит:

– Рита опять спрашивает про скрипача – он вылитый итальянец? Сказать итальянец?

– Да, вылитый, – роняет Вера.

Переводчица переводит синхронно:

– Если б он еще понимал так глубоко музыку, как я! Сколько раз Рафаэль посмотрел на меня?

– Трижды… А вот снова… в четвертый раз…

Пушкин открывает глаза:

– Какие на даме ужасные тапочки.

Вера надменно замечает:

– Тише, дайте послушать музыку.

Потом говорит после паузы:

– В самом деле, зачем на ней эти ужасные тапочки? Она молодая, красивая…

Она холодно обращается к Козыреву:

– Чудовище! Вы понимаете, что женщина хотя бы после смерти имеет право одеваться красиво?

Переводчица синхронно спрашивает:

– Вы не открывали мне глаза? Откройте. Пусть он увидит, что у меня мальвиньи глаза…

Переводчица ближе подкатывает кресло к скрипачу и открывает глаза Риты.

Старичок напуган бельмами глаз Риты, на которые упал его взгляд. От неожиданности он выронил смычок.

– Не беспокойтесь, – успокаивает старичка Рита. – Так она лучше слышит. – После паузы она добавляет. – Вы заметили, что у нее синие глаза как у куклы Мальвины?

Она обращается к Козыреву:

– Я не могу обманывать ее! Я раскаиваюсь, что с самого начала не сказала ей правду. Мне надоел этот дурдом.

Козырев отмахнулся.

– Что сказал господин Пушкин? «Тьмы низких истин нам дороже Нас возвышающий обман»… Егор Кузьмич, Вы говорили?

– Да…

– А что у нас там Петряева? Родила-не родила?