Спящие красавицы
Шрифт:
— Я просто подумал, может, нам стоит послать полицейский экипаж понаблюдать за тюрьмой. На случай, если, знаешь ли, Док решит взять и спрятать ее где-нибудь вне тюрьмы.
Фрэнк посмотрел на него, затем шлепнул себе по лбу — хороший жесткий удар, который заставил их всех подпрыгнуть.
— Иисусе. Ты прав. Я должен был сделать это сразу.
— Я готов ехать, — сказал Дон, забывая про кусок торта-мороженого. Он быстро встал, ударившись бедром об нижнюю часть столешницы, заставив чашки и тарелки, находящиеся на ней, загреметь. Его глаза светились. — Мы с Эриком. Если кто-то попытается войти или выйти, мы их остановим.
Фрэнк не очень-то надеялся на Дона, а Бласс вообще был
— Ладно, — сказал он. — Но если кто-то попытается выйти, просто остановите их. Никакой стрельбы, слышишь? Ничего такого, в духе вестернов. Если они откажутся остановиться, просто следуйте за ними. И сообщите мне об этом по рации как можно скорее.
— Не Терри? — Спросил судья.
— Нет. Мне. Парковая зона у начала подъездной дороги к тюрьме, в том месте, где она пересекается с Западной Лавин. Понятно?
— Есть! — Козырнул Дон. Он был в деле. — Ну же, напарник. Вперед.
Когда они ушли, судья пробормотал:
— Бесшабашный в погоне за несъедобной. [294]
— Что, судья? — Переспросил Верн Рангл.
Сильвер покачал головой. Он выглядел уставшим.
— Неважно. Джентльмены, я должен сказать, что в целом, мне плевать на то, как это произойдет. Мне просто интересно…
294
фраза из Женщины, не стоящей внимания — пьесы ирландского драматурга Оскара Уайльда. Данной фразой автор характеризовал охоту на лис: «Английский помещик, во весь опор скачущий за лисой, — бесшабашный в погоне за несъедобной»
— Что, Оскар? — Спросил Фрэнк. — Что вам интересно?
Но судья не ответил.
— Откуда ты знаешь? — Это была Энджела. — О ребенке?
Вопрос вытащил Эви из закусочной Олимпия, где через глаза мотылька, взгромоздившегося на лампу, она наблюдала за мужчинами, посвящаясь в их планы. Чтобы просто приобщиться к веселью; но кое-что еще происходит, гораздо ближе. Скоро Клинт приведет гостей. Скоро у нее будут гости.
Эви выпрямилась и вдохнула воздух Дулингского исправительного учреждения. Вонь промышленных чистящих средств проникла везде и всюду; она ожидала, что скоро умрет, и поэтому чувствовала грусть, но она умирала и раньше. Это никогда не было приятным, но это никогда не было и концом… хотя на этот раз все могло быть иначе.
С другой стороны, сказала она себе, мне больше не придется дышать этим местом, этой смесью лизола и отчаяния.
Она вспомнила, что и Троя воняла: груды трупов, костры, рыбные кишки заботливо не замечались богами — гребаное спасибо за все, ребята, мы замечаем только то, что хотим — и тупые ахейцы топали по побережью, отказываясь убирать останки, позволяя крови спекаться на солнце и покрывать ржавчиной их доспехи. Но это ничто по сравнению с неизбежной вонью современного мира. Хотя она была молода и впечатлительна, в те дни до лизола и хлорки.
Между тем, Энджела задала справедливый вопрос, и её голос звучал почти здраво. По крайней мере, в настоящий момент.
— Я знаю о твоем ребенке, потому что читаю мысли. Иногда. Время от времени. Я лучше читаю мужские мысли — они попроще — но я довольно неплохо читаю и женские.
— Тогда ты знаешь… я не хотела.
— Да,
Энджела проигнорировала извинения. Она была сосредоточена на тихой декламации заученных ранее рифм — небольшой комфорт, который она создавала, чтобы обеспечить достаточно света, когда наступала темнота, и никого не было рядом, чтобы её разбудить, того, с кем можно было поговорить и освободить свой разум от того, что она сделала.
— А надо было. Каждый мужчина, которого я убила, причинял мне боль, или причинил бы мне боль, если бы я дала ему такой шанс. Я не хотела убивать эту девочку, но я не могла позволить, чтобы такова была и ее жизнь.
Вздох, который Эви выдала в ответ, был густым, полным настоящих слез. Энджела говорила правду, только правду, и ничего, кроме правды существования в то время и в том месте, где её застигли обстоятельства. Конечно, шансы были минимальными, что они с Энджелой смогли бы поладить: так или иначе, эта женщина была испорченной и сумасшедшей. Тем не менее, Энджела была не далека от истины: они причиняли ей боль, и они, вероятно, причинили бы боль той девочке, чуть позже. Это ведь мужчины, а все мужчины любят причинять боль. Земля их ненавидела, но любила удобрения из их убитых тел.
— Почему ты плачешь, Эви?
— Потому что я чувствую все это, и мне больно. А теперь заткнись. Говоря словами из Генриха IV, игра начинается. У меня дела.
— Какие дела?
Словно в ответ на этот вопрос, дверь в дальнем конце Крыла А с лязгом отворилась, и послышались шаги. Это был доктор Норкросс, офицеры Мерфи и Куигли, и двое незнакомцев.
— Почему они прошли сюда? — Выкрикнула Энджела. — Эти двое не имеют никакого права здесь находиться!
— Тише, я тебе сказала — произнесла Эви. — Или я заставлю тебя замолчать. У нас, кажется, возникло взаимопонимание, Энджела, так не порть этого.
Клинт остановился перед камерой Эви. Женщина подошла и встала рядом с ним. Под ее глазами были фиолетовые мешки, но сами глаза были яркими, без грамма сонливости.
Эви произнесла:
— Здравствуйте, Микаэла Коутс, также известная как Микаэла Морган. Я Ева Блэк. — Она протянула руку через решетку. Тиг и Рэнд инстинктивно двинулись вперед, но Клинт протянул руки, чтобы удержать их на месте.
Микаэла без колебаний схватила предложенную руку.
— Вы видели меня в новостях, я так понимаю.
Эви добродушно улыбнулась.
— Боюсь, я не смотрю новости. Слишком удручающе.
— Тогда откуда вы знаете…
— Можно я буду называть тебя Микки, как это делает твой друг доктор Фликингер?
Гарт подпрыгнул.
— Мне жаль, что ты не увидела свою мать, — продолжила Эви. — Она была хорошим начальником.
— Как блядь, — пробормотала Энджела, и, когда Эви предупреждающе кашлянула — ладно, я затыкаюсь, я затыкаюсь.
— Откуда вы знаете… — начала Микаэла.
— Что твоя мать начальник этой тюрьмы, Коутс? Что ты взяла фамилию Морган, потому что какой-то мерзкий подлец, хоть и профессор журналистики, сказал тебе, что телезрители, как правило, запоминают аллитеративные [295] имена? О, Микки, тебе не стоило с ним спать, но я думаю, ты и сама это знаешь. По крайней мере, выкидыш спас тебя от необходимости делать трудный выбор. — Эви пожала плечами и покачала головой, заставляя ее темные волосы летать.
295
явление, когда имя и фамилия начинаются с одной буквы