Спящие красавицы
Шрифт:
Потом она почувствовала, как что-то её щекочет, как будто самое легкое в мире кружево.
После выстрела они услышали, как Берт Миллер ревет и плачет, в то время как компаньон оттаскивал его. Клинт взял прибор ночного видения у Уилли Берка, чтобы получше все рассмотреть. На земле лежала желтая фигура, сжимавшая бедро, а другой парень пытался тащить его за под подмышки.
— Хорошо. Благодарю. — Клинт передал прибор Веттермору. Уилли Берк очень внимательно разглядывал их обоих: частично с восхищением, а частично с настороженностью.
Клинт вошел внутрь. Задняя дверь, которая
Чтобы снизить видимость для тех, кто находился снаружи, они выключили свет по всей тюрьме, оставили только красные аварийные лампы. Те отбрасывали маленькие алые пятна по краям площадки, где заключенные играли в баскетбол. Клинт остановился под корзиной и оперся на обитую войлоком стенку. Его сердце билось в усиленном ритме. Он не боялся, он не был счастлив, но он был здесь и сейчас.
Клинт предупредил себя не впадать в эйфорию, признаки которой он испытывал, но приятный зуд в конечностях никуда не делся. Он либо перестал быть самим собой, либо, наоборот, как раз стал самим собой. Он не знал, что именно. Он знал только, что у него был молочный коктейль, и Джиари не сможет его отнять. То, что Джиари заблуждался, не имело значения.
Аврора это не вирус, это заклятие, и Эви Блэк не была похожа ни одну женщину — ни одного человека — который когда-либо существовал на Земле. Вы не могли исправить молотком то, что было вне человеческого понимания, а как раз это Фрэнк Джиари, Терри Кумбс и другие люди за пределами тюрьмы предполагали, что могут сделать. Решение вопроса требовало иного подхода. Это было очевидно для Клинта и должно было быть очевидным и для них, потому что они не были глупыми людьми, но почему-то не было, и это означало, что ему придется воспользоваться своим собственным молотком, чтобы им воспрепятствовать.
Они же первые начали! Как это по-детски! Но это правда!
Цикл этой логики шел по ржавым, визжащим колеям. Клинт несколько раз пробил в обитую войлоком стенку и очень хотел, чтобы под его костяшками была голова какого-то мужчины. Он подумал о пиротерапии: лечении жаром. [366] Какое-то время, это была передовая методика лечения малярии у пациентов, хотя и довольно суровая. Иногда это их спасало, а иногда приканчивало. Была ли Эви пиротерапевтом, и было ли это пиротерапией? Врач она или лекарство, а может быть, и то, и другое?
366
метод лечения различных заболеваний с помощью искусственного повышения температуры тела человека, или искусственного вызывания гипертермии.
Или приказав Билли Веттермору произвести выстрел в ногу чиновника Берта Миллера, он сам ввел первую дозу?
Со стороны спортзала послышались шаги. Энджела покинула заброшенную Будку с набором ключей от камер. Она схватила их в правую руку, при этом самый длинный ключ выступал между костяшками указательного и среднего пальца. Однажды она ткнула в ухо неряшливого старого ковбоя на парковке в Огайо заостренным ключом. Это не убило ковбоя, но ему это очень не понравилось. Энджеле казалось, что это довольно мелкая плата от мужчины — его кошелек, его
Доктор Норкросс, не останавливаясь, прошел мимо стеклянной стены Будки. Энджела взвесила, а не стоит ли подойти сзади и вонзить ключ в недоверчивого шарлатана. Её нравилась эта идея. К сожалению, она пообещала Эви никого не убивать до рассвета, и Энджела боялась обмануть ведьму.
Она дала доктору уйти.
Энджела направилась в Крыло С к камере, где жили Мора и Кейли. Безликая форма, которая явно была Морой, маленького роста и крепкая, лежала у наружного края нижней нары, куда кто-то поместил ее после того, как она ушла баиньки в Крыле А. Кейли лежала у стенки. Энджела понятия не имела, что Эви имела в виду, когда сказала, что «их души мертвы», но это взывало к осторожности.
Она использовала кончик ключа, чтобы разрезать паутину, которая покрывала лицо Моры. Материал разошелся с характерным фрррр, и на свет появились пухлые красные щеки Моры. Они могли бы послужить образцом для иллюстрации на коробке какого-то «домашнего» бренда, продаваемого в маленьких магазинах — «кукурузного хлеба мамы Моры» или «успокаивающего сиропа Данбартон». Энджела отпрыгнула в коридор, готовая драпануть, если Мора пойдет за ней.
Женщина на кровати, медленно села.
— Мора?
Мора Данбартон моргнула. Она смотрела на Энджелу. Ее глаза полностью превратились в зрачки. Она вытащила из кокона правую руку, затем левую, а затем положила руки на колени.
После того, как Мора просидела так пару минут, Энджела снова зашла в камеру.
— Я не причиню тебе вреда, но если ты двинешься хотя бы на шаг вперед, Мо-Мо, я убью тебя.
Женщина сидела тихо, черные глаза зафиксировались на стене.
Энджела использовала ключ, чтобы разрезать паутину, которая покрывала лицо Кейли. Так же быстро, как и прошлый раз, она выбежала из камеры в коридор.
Процесс повторился: Кейли выскользнула из кокона, как будто это было платье, глядя вперед немигающими глазами, которые были полностью черными. Две женщины сидели, плечом к плечу, разорванные волокна свисали над их волосами, их подбородками, их шеями. Они выглядели как призраки в каком-то заброшенном доме с привидениями.
— С вами, девочки, все в порядке? — Спросила Энджела.
Они не ответили. Кажется, они даже не дышали.
— Знаете, что вы должны сделать? — Спросила Энджела, сейчас практически не нервничая, больше с любопытством.
Они ничего не ответили. Никакого выражения в их черных глазах не появилось. Слабый запах свежевырытой, влажной земли исходил от этих двух женщин. Энджела подумала (она хотела бы, чтобы так не было), Вот так выглядят ожившие мертвецы.
— О'кей. Хорошо. — Либо они что-то сделают, либо не сделают. — Я оставляю вас, девочки, наедине. — Она думала добавить что-то обнадеживающее, типа сделайте их, но решила этого не делать.
Энджела пошла в мастерскую и воспользовалась ключами, чтобы добраться до инструментов. Она засунула небольшое ручное сверло за пояс, зубило в один носок и отвертку в другой. Затем она легла на спину под стол и наблюдала через темное окно за первым лучом света. Она не чувствовала себя сонной.