Спящий мир
Шрифт:
Лиле затаила дыхание.
– И тут я понимаю – это не сон! – взвыл Ясень так неожиданно, что Лиле вскрикнула и прижала ладонь ко рту.
– Просыпаюсь, а надо мной сидит баба страшная, что смерть безглазая! Сидит и давит на мои глаза, забрать их хочет! Видать, решила: раз я карлик, значит, за себя не постою? Тут-то и начали мы биться…
– Чего-о? – недоверчиво донеслось откуда-то сзади.
– Какая ещё баба? Сильно страшная?
– Жаль, что не на меня напала… Я-то бы с бабой не оплошал…
Ясень вывернул шею, ища, кто это сказал, и возмущённо постучал пальцем по виску, выходя из образа:
– Убить она меня хотела, а не за сексом пришла.
– Да ладно, тебе, Ясень, ты бы и не отличил, – зевнул Ярра, – может, и не было никого, а тебе просто сон плохой приснился?
– Ой! Это, наверное, тот эспирит, который на меня вечером набросился, – неожиданно для самой себя пискнула Лиле.
– На тебя напал эспирит? – Елена, до того неотрывно следящая за Ясенем, обернулась к ней с опасными тигриными огнями в глазах.
– Да, – ещё больше испугалась Лиле, вжимаясь в стену, – я… я думала, Ингвар тебе скажет, ведь… ведь это его подруга.
Ингвар, сидевший поодаль, только пожал плечами под взором Матери и отмахнулся:
– Я решил, Лиле выдумала всё, вот и не сказал.
– Я выдумала?!
– Ну да. Ты ещё что-то там болтала про Лес последней надежды и всякие сказки, вот я и заподозрил, что это тоже твоя фантазия.
– Но ты же сам её видел! И назвал её по имени.
Ингвар равнодушно отвернулся.
– Хочешь сказать, что я лгунья?! – Лиле вовсе не собиралась плакать при всех и тем более показывать, что её так легко можно задеть, но в голосе уже звенели надорванные струны обиды, а в носу щипало.
Ингвар смотрел перед собой. Ещё мгновение, и Лиле быстро отвернулась к стенке, почувствовав, что слёзы навернулись на глаза.
– Так был эспирит или нет? – спросила Азовка за спиной Лиле.
– Был, конечно, – отрезал Ясень, – двое его видели.
– Но…
Елена хлопнула в ладоши, прерывая вновь разгоревшееся обсуждение:
– В следующий раз каждый. Сам. Лично. Рассказывает мне, если встретил что-то необычное, даже когда вы были вдвоём или впятером, и не рассчитывайте, на то, что кто-то другой мне об этом сообщит.
Это замечание предназначалось именно Лиле. Она снова почувствовала, как слёзы подступают к горлу, и, гордо расправив плечи, вышла из дому, не вытирая мокрых глаз.
– Лил, ты что здесь делаешь? – Сива, стоявший с факелом на крыльце обернулся на скрип двери.
Она не ответила, только склонила голову и оперлась спиной о стену дома, демонстративно скрестив руки на груди. Дверь хлопнула об косяк, отрезав их от вновь загудевших миротворцев.
– Что случилось?
– Ничего!
Сива пожал плечами и кивнул, вглядываясь в темноту.
– Меня
– А, ну здесь они совершенно несправедливы.
Лиле недоверчиво выглянула из-под насупленных бровей на Сиву. Будь это кто иной, она бы не усомнилась, что сказано было с иронией, но Сива, как Лиле подозревала, вообще не понимал значения этого слова.
– Почему?
– Ну как безглазая может быть выдумкой, если она напала на Ясеня, и я был тому свидетелем.
– Ты тоже видел её?
– Конечно, иначе, зачем я с факелом дверь сторожу?
Лиле с облегчением улыбнулась.
– И Беер тоже её видел. – Сива указал на квадратную фигуру брата Иогара, которого Лиле поначалу и не приметила в темноте.
Тот обернулся и молча кивнул в свете своей лампадки.
– Вы думаете, она ещё здесь? – прошептала Лиле.
– Не знаю, что у безглазой на уме, но не хочется, чтобы она снова застала нас врасплох.
– Знаешь, что странно: она может причинить нам боль, душить или хватать, а когда я с ней боролась, даже не могла коснуться её. Будто призрак был бестелесен. Как думаешь, есть этому объяснение с научной точки зрения?
Сива усмехнулся.
– Для меня с научной точки зрения необъясним весь мир грёз и Живая земля заодно, – сказал он, и в тоне его прозвучала менторская нотка.
Щуплому высокому Сиве для полноты образа учёного-чародея с бородой, заплетённой в косу, недоставало только очков, которые он мог бы поправить на длинном носу и начать лекцию:
– Видишь ли: в обоих этих мирах действуют совершенно отличные от Тетры законы физики, и изучать их следует заново, причём, не опираясь на наш предыдущий опыт.
– Да? Ну ладно мир грёз, а Живая земля? Мне кажется, она похожа на Тетру, только если бы на той окончательно вымерло всё живое и остался бы только смог да черные деревья.
Сива кивнул:
– Да, только это не смог. И мы не знаем, какой здесь состав воздуха.
Лиле непонимающе уставилась на него, и Сива уточнил:
– Что за облака, которые никогда не пропускают солнце? Здесь есть ветер, и мы периодически ощущаем его воздействие. Почему нет смены времён года? Почему деревья вроде бы не сухие, но без листвы? Может, здесь каждый сезон длится несколько десятилетий, и мы попали в продолжительную осень, но это не объясняет, куда подевались все живые существа: звери, птицы и насекомые, которые должны быть, раз есть деревья и вода.
Лиле с восторгом слушала его рассуждения. Она обожала, когда кто-то умный рассказывал ей свои домыслы. Тогда ей казалось, что она, глупышка, хоть чуть-чуть приобщается к миру разума.