Спящий сфинкс
Шрифт:
— Прошу прощения, пока юноша еще не художник, а живописец, — поправил его Локи. — А можно ли будет называть его художником, покажет время. В наш век почти не осталось хороших живописцев. Большинство боится работать с цветом и деталями. А вот Рональд не из трусливых. Он занимался у самого Дюфрена, лучшего мэтра в Европе. — Сэр Дэнверс сжал в замок длинные пальцы. — И оно того стоит. Ладно! Все это не важно.
— Да, не важно, — согласился Марш. — И я рад, старина (и прости мне эту прямоту!), что ты это понимаешь. В таком
— А ты не видишь препятствий? — поинтересовался собеседник.
— Нет!
— Возможно, их и в самом деле нет, — с расстановкой проговорил Локи. — Только, прежде чем моя дочь станет твоей второй женой, я хотел бы поточнее узнать, отчего умерла первая.
Уронив на пол давно погасшую сигарету, Дон опустился на стул, обитый красным бархатом. Все это время он испытывал странное чувство, будто леди Деверо на портрете семнадцатого столетия пристально наблюдала за ним со стены. Эта иллюзия оказалась настолько сильной, что Холден поспешил отвести глаза от портрета, уставившись на Торли как раз в тот момент, когда последние слова Локи произвели эффект разорвавшейся бомбы.
Дорис, до которой, видимо, не дошли слухи о самоубийстве Марго, отпустила руку Торли и изумленно уставилась на отца.
— Ты разговаривал с Силией! — Торли почти кричал.
— Прошу прощения?.. — недоуменно произнес сэр Дэнверс.
— Ты разговаривал с Силией! С этой свихнувшейся, полоумной…
— Эй, Торли, полегче! — одернул приятеля Дональд, резко встав.
— Уверяю тебя, — возразил Локи, удивленно приподняв брови и бросив быстрый взгляд на Дона, — я не разговаривал с мисс Деверо. Я даже не виделся с нею. Я же понимаю, что бедняжка больна…
— Ее так называемая «болезнь» заключается в том, что девушка обвиняет Торли в грубом обращении с Марго, ставшем причиной ее самоубийства, — сухо информировал Холден.
Однако этим пояснением он решил ограничиться — не стоило посвящать посторонних в подробности этого запутанного дела. Последние слова майора буквально повисли в воздухе, оставив Локи и Дорис в состоянии крайнего изумления.
— Неужели? — медленно проговорил отец Дорис.
— Это ложь! — возразил несостоявшийся зять.
— Неужели? — с невозмутимой учтивостью повторил Локи, вопросительно глядя на Торли.
— Говорю же тебе, это ложь! — настаивал Марш. — Ну почему мне суждено быть самым непонятым человеком на земле?! А что касается смерти Марго… — Он облизнул пересохшие губы. — Если ты не разговаривал с Силией, то кто же тебе рассказал?
— Никто, — спокойно ответил собеседник.
— Но остальные ничего не говорят об этом! — в отчаянии воскликнул Торли.
— Безусловно. По крайней мере, вслух. Но послушай, мой дорогой Марш!..
— Да?..
— Твоя жена в полном здравии ужинает в моем доме, вместе с тобой возвращается домой, а через каких-нибудь двенадцать
— Понятно, — подавленно пробормотал Торли и отвернулся.
Однако у Дорис слова отца вызвали совсем другую реакцию. Жалость к возлюбленному и презрение к его гонителям читались в ее наполнившихся слезами глазах. Девушка смотрела на Торли как на героя или мученика, окруженного плотным кольцом врагов. Марш ответил ей храброй улыбкой и насмешливо пожал плечами, давая понять, что готов сражаться вместе с нею.
Так оно и было. Впрочем, малышка Дорис, уже решившаяся на открытый бунт, заметив, что отец собирается что-то сказать, взяла себя в руки.
— Дорис!
— Да, отец?
— Пойми меня правильно, детка. Я не утверждаю, что слухи о нашем друге Марше обязательно правдивы.
— Значит, нет? — С ее губ чуть не сорвалось: «Надо же, как мило!»
— Надеюсь, что нет, — вздохнул сэр Дэнверс. — Однако речь идет о твоем благополучии. Это единственная причина, заставившая меня затронуть эту тему.
— Ты хочешь сказать, что защищаешь меня? — снова сорвалась на крик Дорис.
— Я бы не стал называть это защитой, детка!
— Не стал бы? Зато я назову! — гневно воскликнула девушка. — Хорошо тебе сидеть в уголочке в кресле в позе Вольтера, Анатоля Франса или кого-нибудь в этом роде!.. А ведь мы с тобой разговариваем при посторонних и не у себя дома. Но я твердо решила выйти замуж за Торли! Да, да, я в свои девятнадцать лет имею на это право! Или ты думаешь, я этого не сделаю? И теперь ты пытаешься защитить меня!
— Есть и другие препятствия, моя дорогая, о которых я не стал упоминать. Кроме всего прочего, вас разделяет огромная разница в возрасте.
— Правда? — улыбнулась Дорис, очень довольная собой. — А я не думаю, что это станет серьезной проблемой.
— Откуда тебе знать? — возразил Локи.
Его дочь пожала плечами и рассмеялась:
— Оттуда! На официальном языке это называется «интимной близостью».
— Дорис! — завопил Торли, потрясенный таким откровенным признанием на публике. Нервным жестом он попросил присутствующих успокоиться.
Дэнверс Локи побледнел как полотно.
— Интимная близость… — с трудом выговорил он.
— Это правда, папочка! — возбужденно заявила девушка. — Я могу выразиться пожестче, если хочешь.
Ее отец нервно барабанил пальцами по подлокотникам.
— И как долго длится ваша… интимная близость? — сухо поинтересовался он. — Неужели вы стали близки еще до смерти миссис Марш?
— Да, папочка. Задолго до нее!
— То есть получается, что ради тебя… — выдавил сэр Дэнверс. — Ради тебя!.. Мистер Торли Марш мог ускорить кончину своей жены?