Спят усталые игрушки
Шрифт:
Подавив судорогу, я спросила:
– Не ошибаетесь? Видела эту женщину буквально за минуту до смерти, и она была красавицей, а тут…
Санитар равнодушно глянул на торчащую наружу ногу.
– Неизвестная, № 243. Другие все опознаны.
– Это она, – прошептала Лиана, закрывая глаза, – она, Ниночка…
Я схватила Лиану под руку и потащила в коридор. Девушка шла, слегка покачиваясь. Вот тебе и врач. Одно дело смотреть на скончавшегося больного, совсем другое на кровного родственника.
В «Вольво» Лиана
– Всю жизнь теперь не прощу себе. Ну почему не дала ей денег? Кричала на нее, да еще обругала. Ведь знала, что Нинелька не совсем в себе! Господи, как жить-то дальше?
– Не расстраивайся, – попробовала я утешить девушку, – ты тут ни при чем. Вот смотри, какую записку она оставила. Кстати, кто такие Вера и Коля? Да, еще Леонид… Костя, Жора…
Лиана грустно улыбнулась.
– Никто, всех она придумала.
– Зачем? – изумилась я. Врать в предсмертной записке!
– Да никакие это не записки, – уверенно сказала Лиана. – Нина – выдумщица и фантазерка. Всегда с собой бумагу таскала. Что в голову придет – тут же запишет, а потом стихи ваяет…
Я с сомнением покосилась на собеседницу. Сдается, словоохотливая Лиана открыла далеко не все семейные тайны. Впрочем, теперь это уже не мое дело. Несчастная самоубийца будет погребена, а не останется безымянным куском мяса на железной полке.
Я довезла Лиану до дома, дала ей свой телефон и покатила в Ложкино.
В столовой восседала Алиска в черном кружевном пеньюаре. На тарелочке перед ней одиноко скучал хрустящий хлебец. Чего-чего, а воля у Алисы железная, диету она держит строго и редко позволяет себе мучное, сладкое и жирное.
– Явилась! – воскликнула гостья. – Куда по ночам ездишь? Небось трахаться?
На этот раз я не покраснела, очевидно, уже привыкла к Алискиным фривольностям.
– Ночевала дома, – сообщила я и пощупала кофейник. Чудеса, да и только! В нашем доме подают прямо обжигающий кофе.
– В машине, что ли? – хмыкнула балерина. – Слышала, слышала, как подкатила.
– Ну да, – принялся оправдываться мой язык, – ездила с утра по делам.
– Ничего себе! – изумилась Алиса. – Сейчас-то самый рассвет!
Я взглянула на часы, показывающие полвторого, и промолчала.
– Кстати, – встрепенулась Алиска, – знакомься, Филя.
Сидевший по левую руку от нее мужчина улыбнулся во весь рот, обнажив идеально белые, ровные зубы.
– Очень приятно. Даша, – пробормотала я, машинально ощупывая языком качающийся штифт.
Бывают же такие счастливцы, незнакомые с бормашиной.
– Рад невероятно, – продолжать сиять Филя.
– Ну будет приседать и раскланиваться, – урезонила Алиска.
Я налила кофе и принялась аккуратными глотками отпивать горячий напиток, с непривычки и обжечься можно. Филя ловко мазал тосты вареньем. Выглядел любовник безупречно. Такие мужчины, как правило, демонстрируют одежду и красуются на обложках
– Прошу извинить, – вновь заулыбался Филя, – должен пойти в спальню, время пообщаться с духом Юмо.
Легкой пружинистой походкой он двинулся к двери и приоткрыл створку. Тут же в столовую, шумно пофыркивая, влетели наши собаки. В доме их пятеро – ротвейлер Снап, питбуль Банди, пудель Черри, английский мопс Хуч и йоркширский терьер Жюли.
Сначала хотели только двух псов – Снапа и Банди, но потом стая начала разрастаться. Пуделя оставил на несколько дней знакомый, уезжавший в командировку. Прошло три года, а он и не вспомнил о Черри. Хуч принадлежит ближайшему приятелю, Александру Михайловичу. Но тот работает в системе МВД, целыми днями, а порой и ночами пропадает на работе. Маленький мопсик сначала скучал, потом стал болеть. Пришлось взять его к себе. А Жюли привела с собой няня близнецов.
– Ах, вы мои собачечки, – засюсюкала Алиса, хватая сыр, – идите к мамочке за угощением.
Нашим псам не надо повторять два раза. При виде любой еды они делаются невероятно ласковыми и послушными.
Я посмотрела, как Алиса режет огромными кусками «Маасдам», и робко произнесла:
– Кеша не любит, когда животных кормят со стола.
– Подумаешь, – взвилась Алиска, – буду я еще его слушать. Пусть попробует мне запретить.
Я вздохнула. И правда, пусть только попробует; легче остановить несущийся паровоз.
– Собаки создают дома благоприятное биополе, а кошки принимают на себя болезни хозяев, – сообщил замерший в дверях Филя, – поэтому они должны быть максимально приближены к людям. Многие больные сумели бы навсегда избавиться от недугов, заведи они дома маленького котенка.
– Вот, – удовлетворенно поддакнула Алиса, – слушай, что профессионал говорит.
– Кем он работает? – спросила я, когда Филя ушел.
– Колдует, – ответила Алиска.
– Что? – не поняла я.
– Филя – колдун, – невозмутимо заявила подруга.
– Экстрасенс, что ли? – продолжала недоумевать я.
– Нет, – пояснила Алиса, запихивая в разинутые собачьи пасти огромные кусищи сыра, – колдун, член ордена «Белая цапля», магистр великого тура и Ванга.
Я затрясла головой.
– Ванга? Так она же болгарка и уже покойная.
– Это аббревиатура. Великий Ангел Новый Гениальный Артемид – Ванга.
– Артемид, кто такой? – не успокаивалась я.
– Да отвяжись ты наконец, – вскипела гостья. – Какие-то их магические имена и прозвища. Понятия не имею. Знаешь, сколько он зарабатывает?