Спят усталые игрушки
Шрифт:
– Ну и что?
– Он сначала спросил, внесены ли они в налоговую декларацию, а потом сообщил, что слова к делу не подошьешь, вот если бы расписка… Я испугался, вдруг еще заставят налог платить, и ушел.
Ловко, однако, милиционер избавился от родственника.
– Наверное, подумал, что у меня крыша от горя поехала, – продолжал Сеня. – Ласково так спросил: ничего не путаю про ребенка? Никто ее беременной не видел. Да она специально все придумала, велела маме ее с работы уволить как систематически опаздывавшую. Все твердила: «Мне младенец ни к чему и разговоры
И Сеня зашмыгал носом.
Глава 13
«Значит, девочка все же есть! – думала я по дороге в Ложкино. – И ей сейчас всего два года. С кем же Мила ее оставила? Почему прятала? Никто из подруг даже не подозревал о существовании Верочки. К чему такая таинственность? Сотни и сотни женщин рожают сейчас детей вне брака, этот поступок давно перестал осуждаться даже старухами, сидящими у подъездов. Боялась, что отнимут деньги? Так ведь, вероятнее всего, знала о смерти Кости и болезни Калерии Львовны. Жила совершенно не стесняясь, работала в каком-то ОООЗТП. Кстати! Следователь Николай Васильевич обещал узнать, какое предприятие скрывается за аббревиатурой, и выяснить, кому принадлежит номер телефона, по которому звонила Мила.
Часы показывали ровно двадцать ноль-ноль. Все приличные люди давным-давно дома, хлебают щи и смотрят футбол. Все, но только не сотрудники милиции, обремененные «висящими» делами. На мой телефонный звонок раздалось мерное покашливание и усталый голос:
– Кондратьев у аппарата.
Я быстренько хлопнула крышечкой; сейчас заеду к милому другу, только что бы сделать ему такое приятное? Можно просто предложить деньги, но интуиция подсказывала: этот капитан не возьмет ни копейки, абсолютно не похож на взяточника.
Перед глазами встал лучший друг, полковник Дегтярев. Вот Александр Михайлович, довольно улыбаясь, отодвигает пустую тарелку и говорит:
– Знаешь, Дарья, о чем мечтает любой сотрудник МВД?
– О большой зарплате.
– Нет, моя проницательная. Конечно, денежки хорошо, но горячий домашний обед намного лучше. Несчастные сотрудники органов вынуждены питаться кое-как, без всякого режима. Хуже всего приходится работникам районных отделений, у управленцев хоть столовая есть. А эти носят с собой бутерброды или жрут китайскую лапшу и несъедобные сосиски с кетчупом. Потом гастрит, колит, язва, рак желудка. Ой, не верь, когда говорят, что в МВД большинство погибает от бандитских пуль. Желудочные заболевания их подкашивают, уж ты мне поверь.
Я тихонько въехала во двор и посмотрела на окна – темнота. Так, Алиски нет, Маруся в Ветеринарной академии, Кеша на работе, а Зайка небось решила ночевать на телевидении.
Пройдя на кухню, я обнаружила много кастрюлек. В одной исходила ароматом мясная солянка, в другой нашлись бефстроганов, картошка и что-то непонятное, противно желтое, пахнущее гнилым лимоном.
Разложив еду по стеклянным банкам, я понеслась в милицию. Николай Васильевич на этот раз
– Здрасьте вам, – буркнул он, поднимая красные глаза от каких-то фотографий. – Чему обязан? Еще одного покойничка перепутали или кто-то вам снова на голову свалился?
Не обращая внимания на его издевательский тон, я грохнула перед ним банки и, сдернув крышки, велела:
– Поешьте-ка лучше.
Капитан дернул носом, потом вытащил из стола ложку и моментально уничтожил содержимое.
– Жаль, хлебушка нет, – произнес он, слизывая упавшие на документы капли.
– Забыла, – искренне огорчилась я, – поторопилась…
– Вкусно-то как готовите, – похвалил милиционер. – Небось муж радуется! А моя бывшая только и умела – макароны да яйца, яйца да макароны.
– Узнали мне про телефон?
Николай Васильевич закурил.
– Выяснил. Установлен номерок в городке Нагорье Московской области, на центральной почте. Знаете, когда дома телефона нет, ходят на переговорный пункт. А уж с кем там беседовали – неизвестно.
– А буквы?
– Совсем просто: Общество ограниченной ответственности, завод тепловых приборов, Магистральная, 86.
Я пошла к выходу.
– Дарья Ивановна, – окликнул Николай Васильевич, – приходите когда надо, помогу.
– Договорились, – усмехнулась я, прикрывая дверь. Вот и подружились, а всего-то за вкусную домашнюю еду. Бедный мужик, небось от супов из пакетов изжога мучает. Нет, правильно говорят, путь к сердцу мужчины лежит через желудок.
В гостиной молча, уставясь в телевизор, сидели домашние. Здесь же пристроились Ирка и Катерина. Немного необычно; на кухне стоит большой «Филипс», и наша прислуга предпочитает смотреть сериалы там. Не то чтобы мы запрещали им смотреть вместе с нами – сами не хотят. Но сейчас глаза всех прикованы не к «Династии» или «Санта-Барбаре». На мерцающем экране удивительно красивая, завораживающе прекрасная девушка вещала ангельским голосом:
«Матч завершился с разгромным счетом восемь – ноль. На месте баскетболистов из Камска я бы бросила заниматься этим видом спорта и ушла в гольф. Вот там и будет востребована их малая подвижность…»
– Сама придумала текстуху? – поинтересовался Кеша.
– Нет, – мотнула головой Ольга, – читаю, что дают!
– Вы хотите сказать, что там Зайка? – обалдело показала я пальцем в голубой прямоугольник.
– Представь себе, – подтвердила Ольга.
– Мать, ты чего? – изумился Кеша. – Не узнала?
Я молча глядела на улыбающуюся комментаторшу. Эта невообразимо прекрасная дама с огромными глазищами, точеным носом и идеальным ртом моя невестка?! А волосы! Просто копна русых роскошных кудрей. Я покосилась на тощенький белобрысый хвостик, стянутый у Ольги на затылке черненькой махрушкой, и поинтересовалась:
– Парик надела?
– Вовсе нет, – отозвалась Ольга, – начесали, лаком побрызгали, правда классно?
Не в силах вымолвить и слово, я молча кивнула. Очевидно, такие же чувства бушевали и у Ирки в душе, потому что домработница заявила: