Сравнительное богословие. Книга 6

Коллектив авторов

Регулирование сердца — считается средством самоконтроля над всеми проявлениями психики, главным образом «над волей и сознанием». [769] В главе «Буддизм» при подробном рассмотрении психотехник мы сделали вывод: «Индивида, без эмоций, переживаний, свойственных природе человека в русском языке часто называют бессердечным» — индивидом, у которого отсутствует совесть. Китайское регулирование сердца (психики) приводит именно к такому результату — бессердечности. Иными словами, это приводит к бесчувственности индивида к внешнему миру и, естественно к Языку Жизни, его многогранным проявлениям. [770] Для даоса, стремящегося к «бессмертию» также, как для йогина, стремящегося в нирвану состояние, которого они желают достигнуть психотехниками характеризуется понятием «покой». [771]

769

Но

мы уже знаем, что под восточным «сознанием» нужно понимать всю психику и в первую очередь её бессознательные уровни.

770

Хотя, читая «Дао-Дэ-Цзин» нельзя однозначно увидеть там призыв к обретению бесчувственности (видимо сказалось сильное влияние буддизма):

99 (124)

Лазейки восприятиям заткни / И двери сердца крепко заложи, / Расчетливость и хитрость подави, / Все поводы к смущенью устрани, / Вбери в себя сиянье чистоты, / Наносы недостойные сровняй — / И мир великий в сердце обретешь!

771

Действительно, «бессмертный» даос в состоянии «сомати» — почти покойник. Спрашивается: зачем даётся жизнь? чтобы прожить её с одной лишь целью стать покойником, на которого равняются все остальные?

Но ведь и библейская культура такая же по своей сути: почитают только знаменитых покойников, их делают «святыми» и равняются на их «жизнь» (первого знаменитого «покойника» сделали из Христа). Разница с культурой даосского «бессмертия» в том, что в последней умирают «не до конца», показывая чудеса другим. А в библейско-церковной культуре «чудеса» творят живущие иерархи, обращаясь к культам покойников.

Обычно кандидат в «бессмертные», предварительно подготовив своё тело и дыхание (первые два регулирования), выбирал «благоприятный день», удалялся в келью и там совершал ряд воскурений [772] и поклонений местным божествам из пантеона. После этого он мог так «сосредоточить своё сознание», [773] чтобы оно отстранилось от всех мыслей и погрузилось в полный покой, который и являл собой состояние, наиболее близкое к Дао.

772

Разновидность восточной «химиотерапии».

773

Отключиться от внешнего мира и сосредоточиться на эгрегориальной алгоритмике Дао.

Описание Дао в «Дао-Де-Цзине» можно увидеть в следующих строках:

9 (46) Хоть она и непостижима, Непредметна, неуловима. В непредметном, неуловимом Есть, однако, некая суть. В недоступном и непредметном Некий образ запечатлен. В сокровенности и во мраке Устремленье некое есть, И в исконном порыве этом Достоверность утаена. Ни теперь, ни в века былые Не терялось имя ее. В нем — начало всему быванью. 10 (75) Ухватись и ты за нее — Примет мир главенство твое И, ни в чем не терпя вреда, Будет радоваться всегда. Так приходит толпа гостей Ради музыки и сластей. [774]

774

«Дао-Дэ-Цзин», перевод с китайского Валерия Перелешина. Рио де Жанейро, 1971 г.

Последние выделенные нами строки весьма напоминают буддийское описание нирваны…

В самом общем виде в даосизме считается, что «три регулирования» воздействуют на «три сокровища» человека, три его основные жизненные силы, основные носители его внутренней, «подлинной, прежденебесной энергии»: семя, [775] собственно энергию (дыхание), [776] дух. [777] Смысл «внутреннего делания» традиционно описывается следующей формулой: «упражняй семя, дабы оно превратилось в дыхание, упражняй дыхание, дабы оно превратилось в дух, упражняй дух, дабы он возвратился в пустоту». Налицо даосский вариант алгоритмики индобуддийской йоги.

775

Регулирование тела.

776

Регулирование дыхания.

777

Регулирование сердца.

Под духом надо понимать психику, её слияние с духом эгрегора Дао.

Последнее, чего следует коснуться в этом разделе — темы китайской алхимии. [778]

Широко известно, что китайские учёные с глубокой древности занимались исследованиями, обретения практик «бессмертия», связанными с алхимией. Внешне китайская алхимия походила на европейскую, [779] но цели даосской алхимии были иными — нахождение состава «золотой пилюли», дарующей «бессмертие». Обосновывалась такая возможность тем, что в человеческом организме можно найти единство естественных процессов окружающего мира, которые имеют подобие биохимическим процессам в человеческом организме. Как только это единство химического «бессмертия» будет найдено — «эликсир бессмертия» позволит без труда его обретать. Естественно, что пилюль на всех не хватит… [780] Вот и обоснование продления в «бессмертие» толпо-«элитаризма».

778

Алхимия (от позднелатинского alchimia) — донаучное (практически-экспериментальное) направление в развитии химии. Возникнув в Египте (3–4 вв. н. э.), алхимия получила особенно широкое распространение в Западной Европе (11–14 вв.). Главная цель алхимии — нахождение т. н. «философского камня» для превращения неблагородных металлов в золото и серебро, получения эликсира долголетия, универсального растворителя и т. д. Позитивная роль алхимии — в открытии или усовершенствовании (в процессе поиска чудодейственного средства) способов получения практических ценных продуктов (минеральные и растительные краски, стекла, эмали, металлические сплавы, кислоты, щелочи, соли), а также в разработке некоторых приемов лабораторной техники (перегонка, возгонка и др.).

779

Главная цель европейской алхимии — превращение одних веществ в другие с целью изготовления в лабораториях золота.

780

Сразу вспоминается монолог доктора Хасса из фильма «Мёртвый сезон», который мы приводили в конце главы «Буддизм».

Понятно, что это увод интеллектуальной и духовно-нравственной целеустремлённости людей на опасный имитатор религиозной деятельности, действенность которого стимулируется психотехниками и суевериями. В наше время поиски эликсира «бессмертия» тщетно продолжаются как на Востоке, так и на Западе.

Совокупность приёмов и методов обретения «бессмертия» и/либо приближения к нему (продления срока жизни), а значит и серьёзные психотехники, являются, как мы уже знаем, сферой «высшего» пласта даосской религиозности. На «низшем» простонародном уровне все те же стимулы «бессмертия» трансформированы в культуру суеверий. Последние являются мощнейшей системой мистического нейролингвистического программирования психики людей — в некотором роде равнозначного по воздействию на психику учеников буддийских коанов. [781] С той разницей, что коаны «опустошают» психику (отключают от «лишних» вещей), а суеверия — замыкают психику на «канонический» свод законов «на все случаи жизни», которым соответствует реальная эгрегориальная мистика. Поэтому в отличие от «просветлённого» буддиста, верующий китаец живёт не в «пустоте» (в «пустоту» попадают лишь избранные «бессмертные» мудрецы), а в системе религиозных суеверий. Но психика и того и другого надёжно отключена от Языка Жизни.

781

См. главу «Буддизм».

Конфуцианство

В конце III тысячелетия до н. э. на территории центральных равнин Китая начинало складываться протогосударство, которое в то время представляло собой по сути племенной союз, объединенный удачливым и умным вождем. Этот период принято называть эпохой Шань-Инь — по имени клана, который главенствовал в ту пору. После очередной междоусобицы в Китае наступила эпоха династии Чжоу (1027 — около 250 гг. до н. э.) — период в истории страны, когда начали закладываться основы практически всех философских школ и мистических учений.

Издревле китайская социальная система была четко поделена на уровни, каждому из которых предписывались свои строжайшие нормы поведения, причем эти предписания порой касались даже мелочей. Например, было точно известно, в каких одеждах кому ходить, какую пищу есть, какие обряды совершать. Высшая аристократия так и называлась — «те, кто ест мясную пищу», в то время как на столе простолюдинов мясо не появлялось, и не потому, что его не хватало на всех — причина заключалась в ритуальных предписаниях.

Вся земля принадлежала верховному правителю — вану. Немного ниже вана стояли несколько властительных князей, которые иногда управляли областями. Ван долгое время сочетал себе функции племенного вождя и жреца, т. е. мог и управлять людьми, и «общаться с Небом». О его «священной» функции говорил даже сам иероглиф «ван», который представляет собой три горизонтальные черты, пересеченные одной вертикальной. Это символически обозначало, что дух правителя способен соединить в себе три начала, или великую вселенскую триаду: Небо, Землю и Человека. Ван, обладая неограниченной властью, мог перераспределять землю, чем привязывал к себе наследственную знать.

Существовал принцип: «Кто знатен — тот богат». Незнатный не мог быть не только «богатым», но даже зажиточным. В течение многих веков именно такая система с её жесткими предписаниями поддерживала стабильность в обществе и достаточно ровные отношения между властями и простонародьем.

Время правления династии Чжоу считается едва ли не идеальным временем существования древнего рабовладельческого государства, когда все жили в достатке и каждый в нём «знал свое место». Но в V в. до н. э. Китай раскололся на множество мелких царств. Причиной этому послужило появление железа несколько веков до этого. Это нарушило «гармонию» рабовладельческих отношений, позволив людям, не обладающим знатностью, «богатеть» за счет обработки новых земель. В период кризиса и появляется особая группа бродячих мудрецов, которые, переходя из одного государства в другое, пытались уладить конфликты между правителями царств.