Сражения Космического Десанта

Торп Гэв

Морек Карекборн ждал в первом ряду толпы, менее чем в сотне шагах от статуи, чувствуя обнадеживающий вес скьолдтара в руках. Его ривен — около пятисот кэрлов, построился на галереях вдоль стен Зала в целях поддержания порядка.

Его сердце по-прежнему колотилось от поспешного хода собрания. Он видел, как уходили Волки, как они выскальзывали из Клыка серыми тенями. Он видел, как другие разогревали «Громовые ястребы» или устанавливали тяжелое вооружение по всему Этту. Они действовали с быстрой, грубой эффективностью.

Как всегда он чувствовал недостаточность своего

смертного отклика. Он упал духом, когда получил приказ охранять Клыктан до конца смотра, хотя и не возразил вслух.

Не будет ни битвы, ни убийства. Я не могу служить Хозяевам внутри Этта.

Он подавил недовольство. Это было низко. У Небесных Воинов были способы истолковывать вирд, и они были скрыты от него.

Я научусь мириться с этим. Есть другие способы служить.

И все же, если битва придет, он достоин встать на ее передовой. Он заслужил это за долгие десятилетия. Он заслужил это, вне всякого сомнения.

Впереди прозвучал гигантский гонг, разнося эхо по громадному пространству. Из дальнего конца помещения раздался другой шум, и камень под его ногами задрожал.

Те немногие разговоры, что были — затихли. Вэр Грейлок, Ярл Двенадцатой, великолепный в своем массивном доспехе, шагнул на платформу у ног Русса. Смертный был бы карликом в сравнении с возвышающейся над ним фигурой примарха, но облик Волчьего Лорда не просто было подавить. За короткое время, прошедшее с первого военного совета, Грейлок надел терминаторский доспех и пару волчьих когтей, которые пульсировали окутавшими их силовымы полями. На нем не было шлема и его белые глаза светились в колеблющемся свете факелов.

Как тень Моркаи. Снег на снегу.

— Воины Фенриса! — закричал Грейлок, и его голос возвысился над затухающим эхом гонга. Был ли он усилен неким акустическим эффектом или просто создан за пределами возможностей голосовых связок смертных, но он достиг всех уголков притихшего зала.

— Я зову вас воинами, так как все рожденные на Фенрисе — воины. Мужчина или женщина, щенок или старец, вы все носите дух Русса в своей крови. Вы — убийцы, порожденные на мире, который уважает только убийство. Для вас наступило время надеть эту мантию.

Его светлые глаза пробежались по неподвижным рядам. Морек перенес свой вес, позволив вниманию поколебаться, чтобы проверить на своих ли местах его люди. Они все были полностью сосредоточены. Редко кто из Небесных Воинов обращался к смертным таким образом, и они впитывали его слова.

— Архивраг здесь. Они скоро высадятся на этом мире, в количестве, невиданном за тысячу лет. Они пришли и значит верят, что захватят это место, сожгут его, осквернят дом наших отцов. Со времен, когда Всеотец ходил по льду, враг не ступал на Фенрис с оружием, чтобы сотрясти эти залы. Я не буду скрывать эту правду от вас. Этот день вновь настал.

Трэллы не ответили, но оставались невозмутимыми и сосредоточенно слушали. Морек в ходе кампаний бывал на далеких мирах и видел манеру поведения других смертных. Были места, где подобная речь вызвала бы панику или спровоцировала гневное осуждение, плач или падения

духа.

Не на Фенрисе. Они принимали вирд и терпели.

— Вы — сыны вечного льда, поэтому я не буду говорить — не бойтесь, потому что знаю, что вы не будете бояться. Вы будете защищать свой дом изо всех сил. И вы не останетесь одни. В эти самые минуты Небесные Воины охотятся на первых высадившихся предателей, чтобы сжигать их плацдармы и нести им смерть. Когда война придет к стенам Этта, там, где необходимость будет наибольшей, они будут с вами. Гроза закончится здесь, в этом мы можем быть уверены, но когда она придет, мы будем в ее сердце вместе с вами.

Морек почувствовал, как участилось его сердцебиение. Эти слова он жаждал услышать.

Они будут с нами. Небесные Воины, сражающиеся вместе с нами. Это честь, которую я жаждал.

— Вас вооружат, — продолжал Грейлок. — Сейчас оружие выносится из арсеналов. Кэрлы проинструктируют вас, как им пользоваться. Орудуйте им, как когда-то орудовали топорами. Каждый из вас будет призван на битву. Это наше время испытаний.

Я приветствую это. Я горжусь этим. Мы будем испытаны вместе.

— Осталось немного времени до того, как нагрянет буря. Помните свою ненависть. Храните свой внутренний огонь. Предатели пришли, чтобы бросить вам вызов в вашем собственном логове. Их много, но они ничего не знают о гневе Фенриса. Мы покажем его им.

Слова Грейлока постепенно становились громче. Когда он говорил, его кулаки затрещали более ярко огромной энергией, заключенной в них.

— Не разочаруйте меня, — прорычал он, и угроза его гнева пронеслась холодным ветром по залу. — Не отвергайте эту веру, проявившуюся в вашем духе и решимости. Мы вышвырнем этих захватчиков обратно в космос, сколько бы усилий не пришлось приложить ради этого. Вы будете участвовать в этом. Вы сделаете это!

Когти поднялись в унисон.

— Вы сделаете это для Всеотца!

Толпа начала давить вперед. Их кровь закипела.

— Вы сделаете это для Русса!

Раздались рычащие возгласы одобрения.

— Вы сделаете это для Фенриса!

Непокорное бормотание становилось все громче.

— Вы сделаете это, потому что вы — душа и оплот мира смерти! — громко заревел Грейлок, и его когти вспыхнули кипящей энергией. Он словно отбросил в сторону свою холодную как лед натуру, и ее сменила другая — раскаленная, пылающая свирепой мощью.

Как один толпа ударила кулаками по груди. Тяжелый, глухой звук прокатился по Залу похожий на раскат грома на далеких пиках.

— Фенрис! — закричал Грейлок, вслушиваясь в волны ярости.

— Фенрис хьолда! — загремели они оглушительной стеной звука.

Барабаны забили из скрытых мест Зала, и неистовый ритм пробежался по возбужденным массам.

— Хьолда! — кричал Морек с остальными, чувствуя как начала сильнее пульсировать кровь. Пробудилось желание убивать, этот звериный дух народа Фенриса. Страшное и поразительное чувство. Ни на одном другом человеческом мире не было ничего подобного, и дрожь грядущей охоты побежала по его венам.