Среди чудовищ и ведьм
Шрифт:
– Я желаю смерти прихвостням Тоссы. Но сейчас это привлечет слишком много внимания. – Он взглянул на меня так, как будто ожидал обвинений в трусости, но не дождавшись упреков, продолжил: – Поэтому будем прятаться. Сложно стать невидимыми, но мы попробуем.
На миг мне показалось, что он объяснит свой план подробнее, но Мадс нахмурился и спросил:
– Не хочешь рассказать, что видела?
– Пока ничего полезного. Мертвячка выбралась на берег и проникла в какой-то замок. И я снова видела один знак… плачущее солнце, пронзенное
– Понятия не имею. Орден или тайное общество, – Мадс выразительно пожал плечами.
– В лаборатории Кьяры было такое изображение. Но я видела его еще раньше… в разгромленной алхимической лаборатории.
– Тогда понятно. Алхимики и целители раньше часто объединялись в ордена и проводили различные эксперименты. Некоторые были вполне себе безобидны и приносили реальную пользу, а вот другие… настолько опасны и бесчеловечны, что бросали тень на всех магов. Ну и конечно, когда разное всплывало наружу, народ вооружался факелами и вилами и шел громить лаборатории. Но вроде как усилиями нескольких верховных магов, целителям и алхимикам запретили некоторые виды магии.
– Ага, – сказала я без всякой веры в то, что все ордена прекратили свою опасную деятельность.
– И потом, – рассуждал Мадс, – если солнце ты видела у самой Кьяры, то очень сомневаюсь, что это один из преступных орденов. Сама подумай, чтобы официальная любовница Бальтазара Тоссы была мятежницей? Он в молодости очень боролся с орденами.
Я задумалась. Быть на виду иногда означает оставаться незамеченным. И как я успела убедиться, Бальтазар Тосса весьма успешно манипулировал словами. Он планировал одно, говорил другое, делал третье. Но этими выводами я не спешила делиться с Мадсом.
– Я вижу ее не первый раз, так что, возможно, мертвячка снова явится.
Время. Оно все расставляет по местам.
Глава 4
Солнечный свет падал на белый мрамор, и казалось, что зал сделан из сахара. Белый пол, белые стены, белый потолок – все сверкало и искрилось. Пространство было настолько ослепительным, что делалось больно глазам.
Йотун стоял в центре, сложив руки на груди. Руна на кольце зловеще мерцала красным, а черные одежды как будто притупляли сияние. Вокруг колдуна образовался островок спасительной тени.
Раздался мелодичный звон. Он наполнил воздух, пробрал до костей и поплыл по залу, многократно отражаясь от стен.
Едва заметная белая дверь отворилась, и в зал потянулась вереница троллей. Впереди шли трое в темно-синих мантиях, за ними еще трое в темно-зеленых. Цвет мантий светлел с каждой входящей тройкой. Их было много. Они заполнили все пространство, которое теперь рябило и пестрело, но в то же время в цветах был странный порядок.
Последним вошел… Люк, одетый в белое. Его причудливые татуировки на руках, извивающиеся крылатые змеи, были выставлены на всеобщее обозрение. Казалось, что рисунок живой и мифические
Тролли окружили Йотуна. Тот стоял неподвижно, его лицо казалось высеченным из камня. Ни тени чувств или эмоций. Люк неторопливо подошел к Йотуну и встал напротив.
Тогда бесстрастная «маска» на секунду дрогнула. Всего на мгновение, его лицо приобрело очень человеческое выражение. Ярость. Бессильная ярость – вот что это было.
Все собравшиеся молчали.
Йотун принялся стягивать кольцо, оно сидело плотно, поддавалось нехотя. Возникла неловкая пауза и по залу прокатился ропот, который немного нарушил торжественность момента. Но наконец-то кольцо поддалось, и на пальце Йотуна осталась светлая, почти белая полоска кожи.
Руна вспыхнула алым и погасла. Кольцо сразу же поблекло, стало казаться «обычным».
Тролль в темно-синей мантии сделал полшага вперед и возвестил:
– Тень короля исчезла.
Люк принял кольцо и надел его. Крылатые змеи на предплечьях совершенно точно извивались, их чешуйки масляно блестели.
– Да, родится новая тень!
По лицу полукровки скользнула самодовольная улыбка.
Чернота в глазах Йотуна заклубилась и по щекам потекли кровавые слезы.
Тролли вокруг затянули заунывное заклинание, слова сливались в бессмысленный набор звуков.
Лицо Люка исказилось от боли. С глухим стоном он упал на колено, прижимая руку к груди в тщетных попытках сорвать кольцо. А руна снова начала разгораться, только на этот раз холодным синим светом.
Голоса троллей заполнили белый зал. Вибрация сделалась нестерпимой.
Белый зал заполнил густой туман, в нем плавно двигались силуэты троллей. Казалось, что они не колдуют, а исполняют странный танец.
Сколько это длилось? Несколько минут? Несколько часов? Само время вязло и путалось в тумане, или оно само стало туманом.
Все стало туманом. И в этом пространстве распахнулась дверь, открывая черный провал. Туда потянулся туман, подхватив с собой танцующих троллей.
Йотун лежал на спине, раскинув руки в стороны: глаза закрыты, на бледных щеках высохшие кровавые дорожки. С трудом он перекатился на бок, потом сел.
– Ты все еще здесь? – спросил он, не открывая глаз. – Можешь не отвечать. Я чувствую.
Голос звучал хрипло.
Люк вошел в зал. Теперь он был облачен в черное, на пальце – кольцо со светящейся синей руной.
– Мы можем говорить на тролльем, – тень обиды угадывалось в его голосе.
Йотун усмехнулся:
– Я предпочел бы молчать.
– Позволь тебе помочь, – Люк попытался взять его под локоть.
– Оставь! – Йотун рявкнул так, что Люк убрал руку. – Я сам о себе позабочусь.
Люк недовольно покачал головой.
– Не думай, что я просил короля об этом. Я бы никогда не занял твоего места.
Йотун с шумом втянул воздух.
– Но теперь тень – ты. И признай, ты рад этому.