Среди мёртвых
Шрифт:
– Ты чё, ссышь что ли?
– Босый, ты меня услышал?
– Ну услышал.
– Внял?
– Ну внял.
– Без "ну", Босый. Никого из них не трогать. Место я ему своё не отдам, а людей пусть забирает, если они ему нужны. Пусть приходит, а там видно будет – бояться его или нет. Усёк?
– Ну ты, Малыш, голова, конечно. Ладно, потерпим чутка.
– Ну вот и славно. А теперь пошли проверим наши новые апартаменты.
Малышев двинулся в сторону двери.
– Сюрприз, сука! – радостно, но тихо
Малышев попробовал несколько раз, но результат был тот же. Замок оставался закрытым.
– Чё там, Малыш? – спросил из-за его спины Босый.
– Хрень какая-то. – отозвался тот. – Надо с улицы попробовать войти.
– Так там зомбаков толпа.
– Завтра расчистим и попробуем. – Малышев разочарованно махнул рукой. – Евсеевская дочка балуется, наверное. Тварь! Ну ничего, через пару дней она сама нам всё расскажет.
С этими словами бандиты ушли в сторону буфера.
– Не всё так плохо. – подвела итог Соня. – Пара дней у нас есть.
– У нас? – удивленно спросила Наташа.
– Хочешь быть сама по себе? Или ты к этому примкнуть хочешь? Так ты иди, я тебя выпущу. Расскажешь ему правду, что Батя там полумёртвый лежит всего в двухстах метрах он нас. Пусть Малыш со своей бандой сходит его добить, а потом вас, дур, пользовать всей командой будет. Думаешь, он твоего Мишу в живых после этого оставит? Он их всех зомбакам скормит, даже патроны тратить не станет.
– Да чего ты взъелась то?
Спор вовремя оборвал телефонный звонок. Мобильный Сони беззвучно завибрировал и она ответила.
– Ну что там у вас? – услышала она голос Сергея и на душе сразу потеплело. Краем глаза она уловила брезгливую ухмылку на лице Наташи.
– Папочка, ты живой! – улыбалась во весь рот Соня. – Папочка, тут Малыш со своей бандой. Всех запер в раздевалке, кроме меня и твоей бывшей. Мы тут в гостевом крыле сидим. – затараторила она, как маленькая девочка, получившая в руки связку надувных шаров. – Я ключ нашла!
– Умница! – похвалил её Сергей и на лице Сони загорелся румянец. – Он про вас знает?
– Пока нет, но долго мы тут не протянем.
– Потерпи сутки пока остальные наши не подтянутся. Не будем кидаться голым задом на амбразуру. Наблюдай, звони. Если что пойдёт не так – бегите оттуда.
– Ладно. Чувствуешь себя как? – спросила Соня, уводя тему разговора в другую сторону.
– Жить буду. Если только сапожник хорошо постарается.
– Да сиди ты уже спокойно! – услышала она голос Лёши и на душе стало ещё теплее.
– Слушайся доктора, папочка! – съязвила Соня.
– Как скажешь, деточка.
– Слышно что-нибудь про остальных?
– В дороге. – коротко ответил Сергей. – Держись, девочка. Нам там свой человек позарез нужен.
– Да, папочка! – игриво промурлыкала Соня и прервала звонок.
– Папочка,
Соня улыбнулась в ответ.
– Его или безумно любят, или безумно ненавидят. Но равнодушным после встречи с ним никто не остаётся.
– Вы просто его плохо знаете…
Соня тихо рассмеялась.
– Я конечно могла бы тебе о нём рассказать много, но не стану. Люди, в большинстве своём, неблагодарны. Прямо как ты. Ты же не замечаешь чего-то хорошего? Чтобы не произошло, чтобы не случилось, ты уже записала его в разряд уродов.
– Он и есть урод.
– Не стану его оправдывать. Про вашу семейную жизнь я ничего не знаю, но ведь то, что происходит сейчас, даже слепому заметно. Как бы вы не расстались, он не бросил тебя на первом блоке, спас от мертвых, переобул, переодел, провёл к выходу. Он о вас позаботился, хотя спокойно мог выйти оттуда один, без лишних сложностей. А вы сложности.
– Да конечно! – попыталась возразить Наталья.
– Да, большие, ходячие помехи. И заметь, не твой любимый Миша всё это сделал. Он и сейчас ничего не сможет сделать. Малыш его как щенка уроет.
– Можно подумать…
– Можно. Если и можно на кого-то понадеяться в этой ситуации, так это на папочку. Он обязательно что-нибудь придумает и вытащит нас отсюда. Всех нас, и тебя тоже.
– Прямо Робин Гуд какой-то.
– Пфф, – теперь уже фыркнула Соня. – Он обычный человек, в котором ещё жива порядочность, совесть и ответственность. Раз уж он вас спас однажды, то и сейчас не бросит. Кроме того, этот склад ему нужен.
– Порядочные не убивают людей.
Сказано это было почти про себя, но Соня всё равно услышала.
– Убивать людей плохо? По твоему? – спросила она у Натальи.
– Конечно плохо.
– А кто это сказал?
– Законом это запрещено.
– Законом много чего запрещено, но в большинстве своём люди, этот закон представляющие, на него плюют. А тебя, за малейшее его нарушение сажают в тюрьму, лишают жилья, здоровья. Ничего не слышала об этом? Закон уже давно ничего не стоит. Таких, как мы, безнаказанно убивают каждый день. Так кто сказал, что это плохо?
– В Библии так написано.
– Десять заповедей, значит? А ты остальные то знаешь? Может ты их соблюдаешь? Может ты никогда не крала, не прелюбодействовала? Как там ещё: не возжелай жены ближнего своего, ни вола его, как-то там ещё чего? Не возводи ложного свидетельства… Ты всё это соблюдала в своей жизни?
– Вот только не надо сравнивать…
– А кто сказал, что убийство хуже прелюбодеяния? Может, людей ты не убивала, но скольким ты жизнь поломала? Никогда об этом не думала?