Среди монстров
Шрифт:
– Прошло только два дня, - сказал Коннор без эмоций.
– Им нужно время.
– Хэлли привыкла говорить все время. Она едва разговаривает. Она даже не плакала на самом деле.
– Хорошо. Громких детей съедят.
– Ты жутковатый, - сказала я, скрестив руки на груди.
Он откинулся назад и посмотрел на меня, уголки его рта чуть-чуть поднялись.
– Ты странная.
– Да? Ну, я не гляжу на кладбище, когда мертвые
– Я смотрел не на кладбище. Я смотрю на Скитера.
– Кто такой Скитер?- спросила я.
– Парень, который спас меня.
– Я думала, что тебя спасла твоя учительница?
– Он спас меня от моего учителя.
Мои брови взлетели.
– Ой.
– Он жену хоронит.
Я нахмурила брови.
– Ой.
– Она была красивая. Эйприл сказала, что она была беременна. Я уверен, что пришлось застрелить ее. Думаю это ... грустно, если это правильное слово.
– Грустно как раз подходящее слово.
– Кажется не достаточно.
– Можно мне?
– спросила я, указывая на дыру.
Коннор не мерещилось. На кладбище стоял человек с лопатой, а тело покрытое пластмассой лежало на земле рядом с ним.
– Я вижу его, - сказала я.
– Ага.
Человек был грязный, весь в поту, и один раз , он сделал паузу, чтобы прицелиться и выстрелить из ружья.
Так, вот откуда были выстрелы.
Он был бесстрашным, его лохматые песчано-светлые волосы, торчали из-под его бейсболки. Он был слишком далеко от меня, поэтому я не могла разглядеть его лицо, но его тело периодически тряслось, и я знала, что он плакал.
– Должны ли мы сказать ему, что мы здесь? Он, кажется, хорошим человеком. Умеет обращаться с ружьем, - сказала я.
– Эйприл уже пыталась. Он собирается найти своего брата и племянницу, когда он закончит.
Я посмотрела на Коннора.
– Я сожалею о твоих родителях и учительнице. Это отстойно.
– Да, - сказал он, прежде чем уйти.
Глава 11
– Что вы подразумеваете, говоря, что мы не собираемся уходить?
– спросила я, сжав кулаки.
Папа и Тавия вытащили меня из одной из спален через несколько минут, как я проснулась. Свеча была единственным источником света. Солнце еще не взошло, чтобы осветить трещины вокруг заколоченных окон. По языку тела, можно было бы сказать, что это - секретное совещание, на которое они не позвали младших детей.
Папа поднял руки.
– Пока нет. Я сказал, что мы еще не собирается уходить .
– Тогда,
– спросила я.
Тавия жестом указала папе, что расскажет сама.
– Я понимаю, что вы хотите добраться до вашей мамы, как можно быстрее. Мне тоже этого хочется. Но у нас было несколько трудных дней. Мы должны отдохнуть, поесть, и составить план. Затем, мы можем решить что к чему.
– Решить, что?
– спросила я.
Тавия потянулась ко мне, но я отстранилась.
– Собираемся ли мы пытаться пройти пешком остаток пути.
– Серьезно?
– произнесла я, мой голос становился все громче.
– Попытаемся?
– Дженна, - папа обратился, - не расстраивать детей.
– Сколько раз я должна повторять?
– спросила я, - мама ждет нас. Каждый день, когда мы не появляемся, более беспокойной она становится. Что делать, если она заражена? Что, если она нуждается в нашей помощи? Что делать, если она одна? Она всего в нескольких милях отсюда!
– я указала на папу.
– Ты не дал мне встретиться с ней в последний раз. Я не позволю тебе ждать, пока она снова не уйдет.
– Что, если она направляется обратно?
– спросил папа.
– Мы могли увидеть ее. Мы могли бы привести ее сюда.
Мне стало грустно, и я моргнула, не впечатленная его нелепой попыткой успокоить меня с ложными сценарием.
– Вы боитесь. Вы слишком напуганы, чтобы продолжать идти.
– Дорогая, - начал папа.
– Вы шли всего один день, и вы боитесь? Ты убил дюжину инфицированных и ушел без единой царапины. Мы врезались в припаркованный грузовик на пятидесяти милях в час, и едва заметили. Почему вы вдруг против Красного холма?
– я пыталась сохранять спокойствие, но с каждым пунктом, мой тон повышался.
Тавия всплеснула руками.
– Мы все напуганы...
– Тогда, оставайтесь!
– сказала я, со странным смешком, хотя я не считала, что это - смешно.
– Вы не должны идти с нами. Но наша мама ждет нас в Красном холме, и это то место, куда мы с Хэлли собираемся.
– Не сегодня, - сказал папа.
– Тогда, когда?
– снова спросила я, подчеркивая каждое слово.
– Когда я скажу,- сказал он, давая понять, что это конец дискуссии.
Я засмеялась без юмора.
– Я не прошу разрешения пойти в торговый центр. Мы говорим о маме в одиночестве без нас! Она ждет нас! Ты честно думаешь, что мне есть дело, что ты - я сделала кавычки - прав сейчас?
Он подошел ко мне и прижался к моему лицу, возвращая меня в то время, когда мои родители до сих пор были женаты.
– Лучше бы начать заботиться. Только то, что сейчас конец света не означает, что я не могу надрать тебе задницу!
Тавия оттащила его обратно, и он перевернулся, поднимая подушку и, бросив его в стену.