Среди волков
Шрифт:
— Позаботься о ней, Кейси, — сказала Эли, и я не смогла определить, были ее слова просьбой или приказом. — Пожалуйста.
Кейси кивнул, и уже не в первый раз я спросила себя, думал ли Кейси, когда женился на Эли, что напорется на кого-то вроде меня.
— Мы будем вести себя очень осторожно, Элисон. Даю слово.
Возможно, что слова Каллума звучали успокаивающе, но, будучи сама специалистом заморочить голову кому угодно, я не могла не заметить того, чего он не сказал. Он не сказал, что будет защищать меня. Он сказал, что мы будем вести
Кейси, Каллум и я в молчании шли к дому. На половине пути к нам присоединились Сора и Лэнс.
— Ты прекрасно знаешь, что он не просто мальчишка, — сказала я, чувствуя необходимость объясниться, пока Эли не было рядом.
— Знаю, — усмехнулся Каллум, и мне стало интересно, хотелось ли ему, чтобы я заметила слабый отголосок печали в его голосе.
Эта встреча ничего общего не имела с обычным свиданием мальчика с девочкой. И то, что Чейз преследовал меня в моих снах, роли не играло.
Все дело было в Бешеном.
Все дело было во мне.
К тому времени, как мы подошли к дому Каллума, я уже ничего не пыталась себе объяснить.
— Кейси, Сора и Лэнс — главные. Твоя связь со Стаей остается прежней. Ты не имеешь права прикасаться к Чейзу.
С этими словами Каллум исчез, и я снова спросила себя, почему вышло так, что он не остался — не мог или не хотел? — чтобы наблюдать за моим общением с Чейзом.
— Привет!
Ну вот, только помяни дьявола. Сколько глубины было в одном этом слове. Один только звук голоса Чейза вызывал в моем воображении полную луну, серебристую и преувеличенно огромную.
— Привет! — ответила я, чувствуя себя человеком, и человеком очень маленьким.
Когда-нибудь я побегу с Чейзом, так же, как я бежала со Стаей. Но не сегодня.
Через несколько секунд мы уже сидели так, как в прошлый раз: я на диване, Чейз — на стуле рядом. Он улыбался, и в изгибе его губ я почти могла разглядеть его волка.
Правила такие же, как в прошлый раз, сказала Сора, и ее строгий голос раздался в моем мозгу.
Никаких прикосновений.
Никаких разговоров о семье и о том, как родные Чейза умерли.
Не спрашивать парня о том, как Бешеный разрывал его на куски.
— Как твои дела? — спросила я, чувствуя себя еще более скованной, чем в прошлый раз.
— Хорошо, — ответил Чейз. Я контролирую себя, добавил он беззвучно. Сейчас у меня в голове никого чужого нет, только я один. Большую часть времени.
Его голос отчетливо раздавался в моем сознании, яснее, чем когда-либо. И я знала, что это не было просто моим воображением — нас связывало нечто большее, чем просто чувство Стаи. Я не чувствовала Чейза в своем бедре — в метке Каллума. Я чувствовала его в своем животе и легких. Я дышала Чейзом, вдыхала его и выдыхала, он жил в моих мыслях и в воспоминаниях — там, где его сначала не было.
— У меня письменный экзамен сегодня был, выпускной, — удивилась я.
Слова были малозначащие и к делу не относились,
— Я не скучаю по экзаменам, — сказал Чейз. — Если задуматься, я и по людям тоже не скучаю.
— Не скучаешь по тому времени, когда был человеком? — удивилась я.
Одно дело — смотреть, как обры в полнолуние освобождаются от своей человеческой природы, наблюдать за тем, как волк постепенно овладевает телом Каллума или Девона, и совсем другое — вообразить, что ты переходишь из своего состояния в состояние теперешнего Чейза.
Это могла быть я. Такая мысль поразила меня.
Чейз сидел на стуле, развалившись, словно лев в саванне, словно волк, растянувшийся на мокрой лесной траве. Его руки свободно свисали по бокам вниз, глаза вбирали в себя все, перепрыгивая с моего тела на тела моих охранников.
Это могла быть я.
— Я не скучаю по тому времени, когда был человеком. — Чейз помолчал — человек в нем сдерживал те слова, к которым подталкивал его волк. — Я скучаю по тебе.
Воздух между нами наполнился статическим электричеством, и я почувствовала к нему магнетическое притяжение. На грани между человеческим и не– человеческим.
Сосредоточься, сказала я себе. Я пришла сюда не для того, чтобы запечатлеть картинки из жизни Чейза — такой, какой она была до превращения. И не для того, чтобы общаться с его волком или пытаться выяснить, что это было за чувство, которое заставляло женщин из человеческого племени оставлять свои семьи ради возможности умереть, рожая щенков оборотней.
Я не такая девушка, беззвучно сообщила я Чейзу.
Он пожал плечами, и мне стало интересно, понимал ли он, что я имела в виду. И имел ли он хотя бы самое слабое представление о той силе, с которой притягивал к себе мое тело.
— Каллум приказал мне не дотрагиваться до тебя, — заметил Чейз. — Ты больше не пахнешь мясом.
Я не знала, как отнестись к этому заявлению, но в голубых глазах парня я увидела нечто новое: владение собой, которого не замечалось во время нашей последней встречи. И одиночество, которое не может иметь право на существование в самом центре Стаи оборотней.
— Что случилось с волком, который напал на тебя? — Каждый раз, когда я хотела задать Чейзу вопрос о нападении, я спрашивала его о жизни. А сейчас, когда я хотела сказать ему, что он не одинок, совсем другой вопрос слетел у меня с языка.
— Он убежал.
— Он мертв? — Этот вопрос я задала своим телохранителям. — Мы его затравили?
Ответ Соры прозвучал почти незамедлительно:
— Тебе не нужно забивать этим голову, Брин.
Это был не ответ. Это был приказ. Они приказывали мне не интересоваться Бешеным, а ведь это была единственная и самая главная причина моего посещения Чейза.