Среди волков

Барнс Дженнифер Линн

— А почему она бегает? — спросила я, понижая голос и подстраиваясь к ритмичному говорку Митча.

— Сенатские здесь проходить будут, — заметил Митч, произнеся это так, словно говорил о погоде: Будет гроза. Она пройдет.

— А какое отношение заседание Сената имеет к Лейк? — удивилась я.

Митч уставился на меня пристальным, тяжелым взглядом, как будто пытаясь оценить то, что он там увидел, прежде чем снова заговорить:

— Да я точно не знаю. Подозреваю только, что они будут говорить о Бешеном, про которого вы весь

вечер здесь что-то вынюхивали.

Тут-то я и подумала, что свалить от Каллума для меня точно кое-что значило: теперь у меня появится хоть какая-то частная жизнь и еще, может быть, мне в кои-то веки удастся взять верх кое над кем.

— Каллум — ясновидящий? — Вопрос сам собой слетел у меня с языка, прежде чем я собралась его задать.

— Ясновидящий? — переспросил Митч, спрятав улыбку, отчего я почувствовала себя моложе, чем была на самом деле. — В наших краях, Брин, мы и слова-то такого не слышали.

Кое в чем все мы были ясновидящими. Чувство Стаи соединяло волков из Стоун Ривер друг с другом, с их женами и со мной. С членами своей Стаи я могла разговаривать, не раскрывая рта, а две последних ночи Чейз и я вообще снами обменивались. И вытянули образ девочки из сознания Бешеного.

— Каллум знает, что должно произойти, до того, как это происходит на самом деле? — Я облекла свой вопрос в более доступные термины, и тут в моей памяти всплыл вопрос, который Эли задала мне в машине: Сколько раз в жизни тебе удавалось взять верх над Каллумом, Брин? И вообще кому-нибудь это удавалось?

— У Каллума хорошо развитые инстинкты, — сказал Митч.

— Такие инстинкты, которые позволяют ему видеть будущее?

Совершенно неожиданно мне захотелось об этом узнать. Как это работает? И что вообще знал Каллум?

И не специально ли он все это сотворил со мной?

— Ну, скажем, есть у него такой дар — заранее знать о том, что произойдет. — Митч пристально посмотрел на меня. — И хватит об этом.

— Дар? — хмыкнула я. — Это вроде как у вас дар в волка превращаться?

Митч мой сарказм игнорировал:

— Что-то вроде того.

— Это потому, что он альфа?

— Нет.

— Потому что он — обр?

— Нет. — Митч сунул руки в карманы джинсов. — Это просто дар, Брин. У каких-то людей он есть. У большинства — нет.

Это прозвучало так прозаично, что я даже удивилась, почему мне раньше это не приходило в голову.

— Одни люди — быстрые. Другие — сильные. — Митч ухмыльнулся. — А какие-то люди умеют хорошо с другими людьми разговаривать.

Я узнала эту ухмылку и поняла, что под ней что-то скрывалось. Митч дразнил меня. Умеют хорошо с другими людьми разговаривать…

— Кили, — поняла я, и мой ум взорвался.

Лейк и я сказали ей, чем занимаемся, совершенно не собираясь этого делать. Периферийный самец, который предупредил нас о приходе других вожаков стай, не сообщил о потенциальных способностях Каллума до тех пор, пока Кили не подошла ко мне подлить кофе и не коснулась своим плечом его плеча. Тогда-то он

нам и выложил по-быстрому все, мы хотели узнать.

Неудивительно, что Митч держал такого бармена — человека, который обладал даром вытаскивать тайны из любого, кто заходил к ним на огонек.

Дар. У каких-то людей он есть. У большинства — нет.

Где-то вдалеке забрезжил еще один вопрос. Я слегка помедлила, прежде чем задать его, уж очень мне не хотелось выглядеть так же нелепо, как в прошлый раз, когда я назвала Каллума ясновидящим.

— А у меня есть дар?

Митч пожал плечами:

— Тебе об этом лучше знать.

Я вспомнила драку с Девоном. Как пряталась под кухонной раковиной. О том, как перебросила свое чувство Стаи на Чейза. О том, как дралась с Бешеным в его голове.

Это было чем-то? Или мне просто везло и я была упорной, то есть я была тем, кем мог быть любой человек, помеченный альфой и взращенный волками?

Но тут Митч протянул руку и похлопал меня по плечу, как будто утешая меня из-за того, что я не имела великого дара:

— Мне кажется, Брин, что ты всегда была уж очень задиристая.

Задиристая?

Кто-то мог видеть будущее. Кто-то мог развязать другим людям языки, просто взглянув на них. А я?

А я была задиристой.

Вот повезло.

— Вожаки остановятся в ресторане, когда будут проходить мимо? — спросила я.

Улыбка на лице Митча застыла.

— Кое-кто остановится.

— А Кили будет… пользоваться своим даром? — Фраза вышла какой-то корявой, но я не знала, как еще можно задать этот вопрос.

Митч понял, о чем я хотела спросить, и отрицательно покачал головой:

— Кили на завтра взяла выходной. Я сам буду работать в ресторане.

У меня было такое чувство, что Митчу очень не хотелось, чтобы альфы узнали о Кили или о том, что она умела делать. Особенно после того, как «Странник» стал приютом для многих периферийных.

— А Лейк? — спросила я.

Я так и не поняла до сих пор, почему убежала Лейк.

— Эти альфы Лейк вообще не увидят, Брин. Она так далеко, что они даже почуять ее не смогут.

Было что-то такое в словах Митча, что заставило меня подумать о том, что если бы Лейк сама не была настроена сбежать отсюда куда-нибудь подальше, то ее отец наверняка бы позаботился о том, чтобы она это сделала.

Принимая во внимание мои собственные — довольно смешанные — чувства в отношении Сената, должна признаться, что порыв Митча мне был понятен. Не была понятна только суровость, мелькнувшая в его глазах.

— Почему?

Митч вздохнул, и я уже начала опасаться, как бы он не сказал мне, что я задаю слишком много вопросов. Наконец он посмотрел вниз и затем, как будто ботинки подсказали ему ответ, снова повернулся ко мне:

— Некоторые обры, особенно доминантные, уж очень нагло себя ведут с самками. А Лейк уже больше не ребенок.