Среди Звезд
Шрифт:
Это случилось августовским утром. Солнце своим светом заливало грязную улочку и, глядя на голубое небо и порхающих птиц, она думала, что мир устроен несправедливо. Никто больше не погладит ее по золотистым волосам и не поцелует в лоб, никто не полюбит, так как любила ее в этом старом, пропахшем сыростью и травами доме. Она тогда мысленно провела по материнской руке и незаметно вышла на улицу. Ей хотелось бежать. И она что есть мочи пустилась вон. Споткнувшись об булыжник, маленькая девочка врезалась в мужчину в белом балахоне. «Нужно бежать еще дальше», – подумала она. Но он крепко ее обнял и прижал к себе. «Не бойся. Я знаю твоих родителей. Пойдем с нами», –
Медленно, оттягивая возвращение из прошлого, она в блаженной истоме открыла глаза и посмотрела на безоблачное небо. Возможно, там у себя дома, она скучала именно по нему и по утреннему прозрачному воздуху, в котором растворялся свет, наполняя его утонченностью и хрупкостью. Отпуск нужен был ей для того, чтобы вернуть своей памяти прошлое и снова ощутить себя маленьким ребенком.
Она присела на скамейку около небольшой клумбы с красными цветами. Туристы еще несколько часов не смогут помешать ей. «Пока никого нет, нужно с пользой использовать время», – подумала она. Немного помедлив, прислушиваясь к звукам утра, которые витали по улочкам и площади, она искоса взглянула на сумочку. Ей предстояло сделать то, чем заниматься никогда не приходилось.
Одно из дел, которое было запланировано сделать в отпуске, она выполнила. Ее память наполнилась положительными эмоциями. Еще одно, лежало в ее сумочке и ждало своей очереди.
– Вспомни интересный случай из своей жизни. Мне кажется, что у тебя должно быть много интересных воспоминаний и, применяя свои психологические приемы, попробуй что-нибудь написать, – перед тем как отпустить их в девяносто восьмой, попросил Рендел.
– В каком формате и стиле я должна выполнить работу?
– Вот авторы, – он протянул ей список, – почитай, проанализируй и дерзай в том же духе.
– Ты не сказал зачем тебе это надо.
– Я потом объясню тебе, – улыбнулся он, таинственно глядя на нее.
Выполняя работу катализатора, ей приходилось вмешиваться и, помогая, ускорять многие процессы в жизни живых существ. Кому-то очень трудно было решиться принять нужное решение или почувствовать уверенность и силу своего характера; она находилась рядом и незаметно для людей помогала увидеть и сделать нужный шаг.
Она знала, что год назад в институте запустили новый проект, который хотели запустить на Земле-два. Куратором назначили Софи. Когда вводилось что-то новенькое, то все службы работали в полную силу. Идея была неновой. Искусственно людей наводили на мысль о существовании некой цивилизации, после которой остались порталы в неизвестные миры. Три истории, три входа, к которым София вместе со своей группой незаметно будут подводить людей со второй Земли. В ее эксперименте особое место было отведено тридцати кандидатурам. Воспитывать в талантливых людях воображение незачем. Но вот воспитать в себе характер и смелость, чтобы перейти виртуальную черту и отказаться от своей прошлой жизни, получится не у всех.
– Теоретически в самом конце претендентов должно остаться три или четыре человека. От того в какую «дверь» получится войти, определит их новую работу и жизнь. Проект запустят в том времени, когда этим людям еще не будет и пяти лет. Придуманный мир должен окружить детей уже с малого возраста. Проживая день ото дня, они примут для себя очень важные решения, и с ними придут к нашим порталам. И там мы встретим самых
Всем хотелось среди победивших увидеть интересного человека, способного возглавить и руководить группой высокоинтеллектуальных людей. Но получилось так, что в ее проект вовлеклось гораздо больше детей, чем планировали. Сотрудники института не справлялись со сбором и обработкой данных появившихся новых кандидатур. Параллельно разрабатывали ходы и предлагались другие варианты окончания проекта. Решением стало разделить проект на несколько этапов. После первого запуска ряды местных агентов пополнились на несколько человек. Они вошли в группу, за работу которой отвечал Антон. До нее дошли слухи, что в благодарность он пообещал найти двух авторов, гениально сочиняющих истории. Придуманные идеи запланировали ввести во второй этап проекта.
Антон никогда не просил ее сделать то, что не относилось к ее работе. К ней всегда обращались другие люди. Общаясь с ними, ей почему-то казалось, что они пришли к ней по его рекомендации.
–Ты хитришь, – предъявляла она ему претензии.
– Если мне нужно – я прошу сам. Зачем мне посредники, что ты выдумываешь, – пожимая плечами, отвечал он.
Поймав себя на том, что она переключилась на работу, а мысли о Перуж отошли на второй план, она, покопавшись в сумочке, достала автоматический карандаш и, почесывая им кончик носа, стала перебирать вслух забавные случаи из своей жизни.
– Я напишу историю о самой себе, кем была и кем стала потом. Вот только не знаю какой выбрать жанр, – разглядывая горшок с цветами на соседнем домике, произнесла она вслух.
Вздрогнув от ужасных звуков, заклокотавших у нее в горле, она тут же рассмеялась. Ее тело восстановилось не полностью, и многие его функции выполнялись плохо. Не хотелось терять время в ожидании стопроцентной загрузки. Часов шесть пришлось бы сидеть в номере своего отеля, чтобы произошла установка всех параметров для нормальной работы. Прикинув, что обойдется малым, она не стала ждать и вышла на улицу. Поэтому ходьба, вразвалочку, прихрамывая на правую ногу, сиплый голос и легкий тремор в голове и в руках были побочным действием ее нетерпеливости. Вспомнив один из приемов разработки голоса, она тихо замычала себе под нос старую песенку.
В сумочке, лежавшей рядом на скамейке, что-то запищало. Розовая пудреница мигом оказалась в ее руке. Звонок прервался. Вместо красноватого порошка в ней лежали две капсулы белого цвета. Одну она проглотит сейчас, а другую нужно было съесть через полтора часа. Об этом ей напомнит это устройство. Как только пилюля попала внутрь, по коже прошлась теплая волна. В желудке как-то странно заурчало. Произошла активация внутренних органов, последнего порядка. Все шло по плану, и она снова вернулась к мысли про вступления к первому абзацу истории.
– Не-е е-т! – пропела она, взяв самую высокую ноту, на которую была способна.
Откашлявшись, достала флакон с розовой жидкостью и набрала ее за щеки. Подержав сначала за одной щекой, потом за другою, она побулькала ее в горле и, оглянувшись вокруг, выплюнула себе под ноги.
– Я напишу историю про мальчика и про непохожих на него существ, о их дружбе и поддержке в трудные времена, – раздались картавые едва понятные звуки.
Покопавшись в сумочке, она достала белый предмет. Альбом и карандаш нашлись в кабинете, находившемся на верхнем этаже в небольшой комнате дома у озера. Эти два прибора она планировала использовать для своей работы.