Срединные силы. Черное пламя
Шрифт:
«– Ну да, пока они просто избавились от хлама, – глумливо заявил Чет, – а ты за это будешь на них пахать и рассыпаться в любезностях».
«– Именно».
Чет замолк, и Роман спросил у старейшин:
– А где можно взять инструменты, чтобы сделать скамью?
– У плотника, – ответил Юрий.
– Он живет через три избы, – уточнил Владимир и махнул в сторону запада.
– Примусь за работу сразу же, – сказал Факелов и поднялся из-за стола.
Старейшины слегка кивнули, выражая удовлетворение. Роман отрывисто поклонился и вышел на
Глава двадцать пятая
В новой одежде холод не чувствовался. Лишь неприятно болтались сапоги, словно расшнурованные кроссовки на три размера больше.
«– Вот ты уже почти коренной житель, – проговорил ворон. – Доброта слишком доверчива».
«– Ну и отлично, – раздраженно сказал Роман. – Подозрительная добродетель не нужна. И вообще, меня сейчас больше занимает изготовление скамьи, а не праздное философствование».
На Факелова с любопытством смотрели с крылец и из окон. Женщины приветливо махали, мужчины кивали. Роман, чувствуя себя недавно заведенной домашней зверушкой, здоровался и улыбался.
«– Теперь месяц будут косточки тебе перемывать. Кто ты да откуда», – предупредил Чет.
«– Пускай, хоть немного скрашу им жизнь», – ответил Факелов и постучал в самую аккуратную во всей деревне дверь.
На пороге показался высокий мужик с гладко выбритым подбородком – это сильно отличало его от других мужчин деревни. Из сеней пахнуло свежей древесной стружкой.
– Чего? – спросил он.
– Скамью мне надо сделать, – произнес Роман. – Инструменты пришел попросить.
– Сейчас, – сказал плотник и скрылся в доме.
Он вышел и протянул Факелову пилу с крупными зубьями, тяжелый молоток и рубанок.
– Погоди, – проговорил плотник и снова исчез.
Пилу Роман зажал подмышкой, а молоток и рубанок ухватил правой рукой. Вернулся плотник и насыпал Факелову горсть гвоздей в палец длиной.
– У стариков куча хороших бревен. Как сделаешь, тащи инструменты назад.
– Спасибо, – сказал Роман. – Постараюсь побыстрее.
– Не торопись, – ответил плотник и закрыл дверь.
Роман пошел обратно. Зайдя на задний двор владений старейшин, он присвистнул. Бревен было столько, что хватило бы на постройку двух домов. Чуть поодаль стояли туалет и курятник, а между ними и будущими дровами возвышались четыре по-зимнему голых яблони.
Роман положил инструменты и гвозди на широкий пенек, из которого торчал топор для рубки дров. Оглядывая верхние бревна, Факелов выбирал подходящее. Наконец ему приглянулся ровно обрубленный трехметровый ствол в один обхват. Бревно лежало сверху, и Роман с трудом поволок его на себя. Свалив ствол на землю, Факелов откатил его подальше от запасов дров. Несколько минут Роман задумчиво осматривал бревно, затем взял в руки гвоздь.
«– Может проще спать на полу?» – поинтересовался Чет.
Факелов поморщился и принялся вышагивать вдоль ствола. Отмерив примерно два метра, он провел гвоздем линию. Оставшийся кусок бревна Роман разделил на четыре одинаковых части. Факелов
Через три минуты Роману стало жарко, и он скинул телогрейку. Стараясь не косить, Факелов неумело пилил, двигаясь всем телом вместе с инструментом.
Через час Роман смахнул со лба пот и подул на свежие мозоли, защипавшие от соли. Перед ним стояли четыре чурбака, каждый высотой в четверть метра. Подровняв одно поленце рубанком, Факелов на него сел.
«– Это как бы ножки», – устало сказал он.
«– Совсем чуть-чуть осталось», – подбодрил Чет.
«– Да пошел ты», – равнодушно ответил Роман и неохотно встал.
От него пахло деревом и потом. Факелов зашел в избу – старейшины лежали на скамьях. Роман налил в кружку воды и залпом ее осушил. Тихо притворив дверь, он вернулся к работе.
Теперь предстояло пилить бревно вдоль, и Роман боялся начинать. Сначала нужно отпилить узкую закругленную часть ствола, а потом пройтись еще дважды, чтобы получить пару широких досок.
Факелов поставил два чурбака на расстоянии ладони друг от друга, а через метр от них точно также положил другие два поленца. Водрузив на импровизированную подставку бревно, Роман принялся вычерчивать длинную линию.
Солнце висело на западной стороне небосвода. Оно уже не грело, а лишь освещало мир, давая всем возможность зайти домой перед холодной ночью. Лиловое возле светила небо плавно переходило в темно-синюю громаду, накрывающую весь остальной мир безбрежным куполом.
Роман продолжал работать, не обращая внимания на холод и подступающие сумерки. Усталость и болезненные мозоли сильно замедляли дело. Не успел Факелов допилить бревно до середины, как накатила тьма.
«– И правда придется спать на полу», – сказал он.
Роман перекинул через плечо телогрейку, собрал инструменты и двинулся к избе. Не дождавшись ответа Чета, он добавил:
«– Но это все-таки лучше, чем сидя на ветке».
Внутри дома горела короткая лучина. Несмотря на непоздний вечер, старики уже спали. Факелов оставил инструменты и сапоги в сенях, а сам лег на полу недалеко от двери. Что-то жалобно проурчал желудок. Но Роман решил отложить выполнение его просьбы до утра. Свернув телогрейку на подобии подушки, Факелов подложил ее под голову. Не снимая штанов, рубашки и портянок, он почти мгновенно уснул.
День начался с приятного запаха свежеиспеченного хлеба. Роман сел на полу и оглядел заспанными глазами комнату. За столом сидел Владимир и размачивал поджаристую корку хлеба в кружке. А рядом с Романом стояла юная девушка. На вид ей Факелов дал лет шестнадцать.
– Доброе утро, я Настя, – сказала она мелодичным голосом и слегка зарумянилась.
– А я Рома, – потягиваясь, ответил Факелов. – Доброе утро.
После вчерашней работы мышцы ныли, но Роман поборол ломоту и встал.