Средневековый любовник
Шрифт:
Второй дневник оказался совсем не такой, как тот, что Вера видела вчера. Это была небольшая, но толстая книга. Обложка из тисненой красной кожи с золотыми застежками приятно легла на руки. С торца страницы были покрыты позолотой, а из них виднелась широкая закладка, сплетенная из шелковых лент.
— И что же он, закрывал ее? — спросила Вера, показывая на застежки, приспособленные для небольшого замочка.
— Думаю да, — ответил Марко, дотронувшись до ажурного приспособления, — только вот замка я не нашел. Да тут и есть что скрывать. Я кое-что прочитал, но мне трудно разбираться в этих буквах,
Вера развернула книгу прямо по закладке и побежала глазами по рядам готических букв. Марко пододвинулся к ней поближе и молодая женщина начала читать, одновременно переводя старинные слова:
— Бедная Вера, — писал Стефано, — ее в последний раз видели на берегу. Неужели она утонула? Скорее всего, ведь она не могла просто так исчезнуть. Так и погибла в расцвете молодости и красоты. И ее смерть на моей совести. Уже прошли долгие годы, а я все никак не могу забыть ее. Эльма не смогла заменить ее. Да и как бы это было возможно? Мне пришлось жениться, как подобает наследнику рода ди Монтальдо, но никто — ни я, ни она не были счастливы в этом браке. Несколько лет она была просто как фурия, а потом мы фактически расстались, так и не став близкими людьми. Живем как кошка с собакой, видимся раз в год. И сын растет как трава, не зная ни отцовской, ни материнской ласки.
Вера посмотрела на Марко. Мужчина внимательно слушал и будто переживал каждое слово автора. Лицо Марко каким-то чудесным образом могло отражать все чувства, которые бурлили в его горячей итальянской крови. Сейчас по нему пробегала целая гамма чувств: сострадания, боли, любви и внимания.
— Читай, что там дальше с ним произошло, — пробормотал он, почему-то сильно волнуясь
— В конце моей жизни не произошло ничего значимого, — как будто ответил на его вопрос Стефано, — и сейчас, на склоне лет, я с уверенностью могу сказать: любовь Веры — вот то самое лучшее, что случилось со мной, но как это было давно!
— Сеньор Марко, — раздался голос Томмазо, и дверь скрипнула, — а куда прикажете чемоданы?
В проеме показался край ее черного чемодана на колесиках. Одно из них повредилось еще на вокзале, и женщина безошибочно узнала свою вещь.
— Марко, кто ему разрешил забрать мои вещи? — вскочила она.
— Не волнуйся, Вера, это я распорядился. Все привезли сюда в целости и сохранности. Томмазо командовал операцией, а он опытный носильщик, ничего не потерял. Так будет лучше, — Марко обнял женщину за талию, — ну подумай сама — здесь ты сможешь спокойно ознакомиться со всеми материалами, — он повел рукой в сторону многочисленных полок, уставленных книгами, — а комната, куда сейчас понесут твои вещи, очень удобная, не то, что твоя клетушка в гостинице. У меня тут не пять, — Марко опять нарисовал в воздухе замысловатую петлю, — шесть звездочек!
Вера улыбнулась.
— Вот так будет лучше. Томмазо, тащи все наверх, чего ты ждешь?
Он просто не давал гостье сказать ни слова, сам принимал все решения; а когда дверь закрылась, и Вера открыла рот, чтобы возразить, Марко накрыл его долгим поцелуем. Вера чувствовала, что не может сопротивляться воле Марко, ее тело, сердце трепетали, даже разум туманился в его жарких объятиях. Хотелось все забыть, хотя бы на эти две недели, что предстояло ей провести в древней Генуе.
Луна стояла высоко на небе, звезды, которые были ближе к горизонту, сверкали как алмазы. Было далеко за полночь,
«Почему, когда тебе хорошо, время так быстро летит? Как обидно! И снова только работа, работа…» - размышляла Вера, с тоской в сердце подсчитывая оставшиеся дни. Сегодня ночью ей почему-то не спалось. Ей казалось что она встретила свою утерянную любовь. От внезапно нахлынувшего огромного счастья кружилась голова, словно ее опоили каким-то волшебным зельем.
Бледно-голубой свет полной луны широким потоком вливался в спальню через распахнутое окно и падал на постель. Вера с интересом наблюдала, как лунные лучи играют с ночными тенями.
Марко спал рядом, крепко прижавшись к ней. Веру поражало, как сильно он похож на Стефано. Почти все его жесты, движения, привычки - все осталось прежним. Может, это фантазия влюбленной женщины, или же просто совпадение?
– Стефано! Милый!
– еле дыша шептала Вера, теснее прижимаясь к своему любовнику, - как я буду жить без тебя?
Неожиданно Марко вздрогнул и приподнялся.
– Да, да! Ты меня звала, дорогая?
– заговорил он бодрым голосом, не открывая глаз. Фосфорический свет луны освещал его бледное лицо.
– Нет! Спи! Тебе показалось… - растерянно пробормотала испуганная Вера.
– Но я слышал, что ты меня звала! Значит, ты не утонула! Какое счастье! Жаль, что я уже старик!
– Марко невнятно бормотал, прижимаясь к своей возлюбленной.
– Вера, зачем ты меня бросила? Тогда, в Солдайе… И оставила в моей книге эту жестокую записку! Мне так не хватало тебя все эти долгие годы! Ты что, ты разлюбила меня?
Потрясенная женщина молча покачала головой, встретившись с его невидящим взглядом.
– Нет, мой родной, я безумно люблю тебя! И никогда больше не брошу…
– Хорошо. Наверное, это просто был сон.
– Марко снова лег и обнял ее сильными руками.
Неописуемый восторг охватил Верину душу. Сердце не подвело ее. Марко - это и есть Стефано, ее Стефано. Душа Стефано воплотилась в теле его потомка! Но что будет с ними дальше, она не знала.
Старинный кафель на кухне дома Ди Монтальдо изрядно пообтерся, но хозяин упорно не хотел его менять. Здесь все — и потемневшие от времени дубовые шкафы, и бежевые стены, и темные рамы узких средневековых окон — пропитались острыми запахами традиционной итальянской кухни. Огромный прямоугольный стол, пьедестал повара, взирал с явным презрением на поблескивающую никелем и яркими красками суперсовременную легковесную мебель. София тоже предпочитала все основательное и надежное. Немолодая женщина что-то старательно размешивала в серебряной помутневшей кастрюльке, придерживая ее на обширной поверхности стола–патриарха.
— Что ты? — встрепенулась она, когда Томмазо, незаметно подкравшись сзади, крепко обнял ее.
— Просто хотел сказать тебе…
— Что же?
— Ты прости меня, если я обидел тебя.
— Когда? — удивилась София.
— Ну, вообще. Знаешь, жизнь была долгая, — ее седовласый муж выглядел явно взволнованным, — где–то резко ответил, когда–то неправильно промолчал…
— Что это с тобой??
— Да так вот сон приснился мне сегодня, хотя и без этого знаю — очень тяжело, когда человека уже нет, а обида осталась.