Срочно нужен гробовщик (Сборник)

Сэйерс Дороти Ли

Мисс Джессика с большим достоинством произнесла свою речь, и Оливер Охламон, бросив на нее проницательный и несколько удивленный взгляд, веско сказал:

— В таком случае я — за. Решительно за. Да присядьте же, сэр, что это вы, право!

Кампьен сел.

— Я не хотел бы касаться ничего, что не имело бы прямого отношения к расследованию, — начал он, но мисс Джессика прервала его вежливую преамбулу.

— Попятно, что не хотели бы. Но ведь вам надо выяснить, у кого мог быть меркантильный мотив. И думаю, вас также интересует, нет ли

каких-нибудь еще достойных внимания мотивов. Завещание моей сестры Руфи вы можете прочитать в Соммерсет-хаусе, но вам недоступны завещания ни мое, ни Лоренса, ни Эвад-ны, правда?

— Что это вы говорите! — вмешался мистер Кляч. — Думаю, что завещаний лучше все-таки не трогать.

— Не согласна. Если мы не посвятим полицию в условия наших завещаний, она может выдумать, что ей угодно. Ради всего святого, давайте сейчас же и начнем. С Эдварда.

— С Эдварда, в сущности, все и началось, — сдался мистер Кляч, оглаживая усы, точно стараясь умилостивить их. — Подождите минутку, я возьму папку с вашими бумагами.

Он вышел, а мисс Джессика придвинулась к Кампьену и доверительно прошептала:

— Думаю, он пошел посоветоваться со своим партнером.

— A-а, так есть партнер, — с облегчением выдохнул Кампьен.

— Да, мистер Уиллер. Наш мистер Кляч, боюсь, имеет пока всего несколько клиентов, но он очень, очень умен. Не обращайте внимания на его лексикон. В конце концов, он ничуть не хуже того, которым обычно говорят все другие юристы.

— Наверное, ничуть, — согласился он, смеясь. — Вас это очень развлекает?

— Я просто стараюсь относиться ко всему объективно. Что же касается Эдварда, то сразу признаюсь — он играл на бирже. У него была интуиция, смелость, но ему не хватало ума.

— Малоудачная комбинация.

— Да, наверное. Но, — добавила она с неожиданным блеском в глазах, — вы не представляете себе, как это щекотало нервы! Взять, например, «Консолидейтед каучук». Сегодня мы стбим сотни тысяч. Лоренс мечтает купить библиотеку. А завтра, когда мы уже привыкли к богатству, у нас в кармане ни пенса. Старик Кляч очень на нас сердился. Подозреваю, что в конечном счете его смерть ускорили эти наши бесконечные взлеты и падения. Но Эдвард был великолепен. Он вкладывал деньги в «Дэнджиз», в «Фи-липпино фашенз».

— Безумие! — воскликнул Кампьен, не веря своим ушам. — А может, он и «Булимиас» не обошел вниманием?

— Да, кажется. Мне это название знакомо, — кивнула головой мисс Джессика. — И что-то там такое, связанное со спортом. И еще «Золото, золото, золото, юнайтед». Такое волнующее название! Потом были акции «Брауни майн компани». Что такое с вами, мистер Кампьен? У вас кровинки в лице нет!

— Минутная слабость, — объяснил Кампьен, силясь взять себя в руки. — Да, ваш брат был настоящий игрок. Он пользовался проспектами?

— Нет. Он был очень хорошо осведомлен о состоянии биржи. И очень много работал. Просто он покупал не те акции. Эвадна и Лоренс в конце концов разуверились в нем. У них осталось у каждого

по семь тысяч фунтов. Я держалась дольше. Когда Эдвард умер, у него было наличными всего семьдесят пять фунтов и разных акций на сто тысяч.

— По номинальной стоимости?

— Да.

— А где же они?

— Он оставил разным людям. Боюсь, ни одна из них в настоящее время не имеет никакой ценности.

Сухощавый человек в роговых очках внимательно смотрел на нее секунду-другую.

— Да, интересная история, — наконец сказал он. — И ваш брат верил во все эти авантюры? Надеялся, что купленные им акции когда-нибудь взлетят?

— Не знаю, — мягко ответила она. — Я иногда тоже задавалась вопросом, знает ли он, что его акции обесценены, или продолжает считать их капиталом. Он всю жизнь был богат, привык быть богатым. А знаете, какую власть над человеком имеет привычка! Боюсь, что он умер вовремя. — Мисс Джессика замолчала и потом вдруг прибавила: — Для непосвященных завещание Эдварда может показаться завещанием богатого человека. Все наши завещания выглядят так, как будто у нас есть деньги. Вот почему я вас привела сюда: хочу, чтобы вы узнали всю правду о нашем финансовом положении.

— Понимаю, — сказал он. — Вы оставили по завещанию старым добрым друзьям маленькие презенты в виде акций, номинальная стоимость которых, скажем, тысяча фунтов.

— Да, мы хотели показать этим, что думаем о своих близких, что, выражая в завещании свою последнюю волю, не забыли о них, — сухо проговорила она.

— Да-a… А действительно нет никакой надежды, что хоть какие-нибудь акции опять поднимутся?

— Не все эти компании в конце концов объявили о банкротстве. — Вид у мисс Джессики был слегка уязвленный. — Мистер Кляч внимательно следит за состоянием биржи по нашему поручению. Но он говорит, что у Эдварда был умопомрачительный нюх. Это, конечно, шутка.

Кампьен почел за лучшее не комментировать ее последнее замечание. Мистер Эдвард, по-видимому, был действительно финансовый гений наоборот.

Конторские часы на стене пробили половину четвертого, и мисс Джессика встала.

— Я бы не хотела пропустить мою послеполуденную прогулку,

— сказала она чуть не заискивающе. — Я люблю сидеть после трех на своей скамейке. Если вы не возражаете, я оставлю вас со всей этой бухгалтерией один на один.

Кампьен открыл перед ней дверь и вручил сумку, торчащие отовсюду сухие листья напомнили ему что-то.

— Только, пожалуйста, — сказал он ей как можно мягче, — не лечите больше соседей маковым чаем.

Она не подняла на него глаз, а рука, потянувшаяся за сумкой, задрожала.

— Ах, Боже мой, я ведь думала об этом… — проговорила она.

— Ноя никогда не отступаюсь от одного правила: прежде чем кому-нибудь что-нибудь дать, пробую сама. — Она посмотрела на Кампьена серьезно, умоляюще и прибавила: — Вы ведь не верите, что это я убила его, даже по ошибке?

— Конечно, — твердо ответил он. — Конечно, не верю.