Срочно нужен гробовщик (Сборник)
Шрифт:
— Хватит, — единственное, что нашелся сказать Люк: ему удалось преобразовать тысячевольтный заряд в спокойное негодование и выглядеть ангелом Господним из современной «моралитэ».
Лоренс Палинод, верный себе, не заметил, что Люк появился не из входной двери.
— Я не слышал вашего стука, — произнес он с достоинством.
Пожалуй, сейчас только это замечание могло привести Люка в замешательство. Он открыл рот и тут же закрыл его, не сказав ни слова, но взгляд его продолжал возмущенно буравить не в меру разошедшегося Палинода.
Он
— У вас ведь есть какая-то другая одежда? — возгласил он. — Наряд, который вам к лицу?
Клайти виновато кивнула.
— Идите и переоденьтесь. Вы из этого выросли, — продолжал он и одним взмахом руки перечеркнул исследования Лоренса Палинода в области психологии пубертатного периода, равно как все семейные авторитеты.
— У меня в округе есть семнадцатилетние девушки, прекрасные жены и матери годовалых детишек, — развивал Люк предыдущее высказывание, и в его голосе слышалось мягкое увещевание, как всегда в разговоре с Клайти. Он вел себя с ней так, будто они знакомы сто лет; во всяком случае, понимал он ее как никто.
И она сразу его поняла. Улыбнулась с облегчением, без капли унижающей благодарности.
— Вы правы, — сказала она. — Именно это я сейчас и сделаю.
— Ты куда? Ты куда идешь? — ринулся было за ней Лоренс, удержав ее за плечо.
Клайти мягко, почти ласково высвободилась.
— Иду стать взрослой, — ответила она. — Я скоро вернусь. Лоренс тупо смотрел на захлопнувшуюся дверь, повернулся и тут только увидел Кампьена.
20. Денежные дела
— Я, знаете ли, не в восторге от вашего вторжения. Отнюдь, — сказал Лоренс Палинод, всем своим видом и движениями выражая недовольство, что, правда, не замедлил сгладить открытой застенчивой улыбкой. Садясь за стол, он опрокинул чернильницу, потянулся за промокашкой, которую, видимо, всегда держал под рукой, вытер лужицу и заговорил как испорченный громкоговоритель — голос то нещадно резал уши, то совсем пропадал.
— У меня был серьезный разговор с членами моей семьи. И вы не должны вмешиваться. Не имеете права.
Его длинная красноватая шея дернулась в сторону собеседников, как будто с трудом удерживая тяжесть головы.
— У вас мое письмо, инспектор. Потрудитесь вернуть.
Чарли Люк взглянул на источавший злобу листочек.
— Так это вы писали? — резко спросил он, вертя письмо в руках.
Близорукие глаза расширились от изумления.
— Я?! В приступе помешательства, вероятно? Любопытная версия, но не выдерживает критики. Разумеется, не я. Но вернуть прошу настоятельно — в свете событий этот документ представляется мне очень важным.
— Мне тоже, сэр. — И Чарли Люк опустил листок во внутренний карман.
Бледные впалые
— Это нечестно! — возмутился он. — У вас их хватает.
— Откуда вы знаете?
— Любезный сэр, вы что, считаете это секретом? Люди, к вашему сведению, имеют обыкновение переброситься парой слов, а иные даже читают газеты.
Но Люк не собирался сдаваться.
— Почему вы решили, что это письмо из той же серии, если тех писем не видели?
— Как это не видел? Первое-то, уж во всяком случае, видел, даже пометку на нем сделал. Доктор мне сразу показал. А когда почтальон принес это, я тут же опознал изящный слог мадам Пер-нель.
— Она-то здесь при чем? Еще пять минут назад вы обвиняли мисс Уайт.
Тень глубокой скорби, безусловно искренней, скользнула по его угловатому, лишенному растительности лицу. Но он взял себя в руки — не в его правилах было выказывать чувства.
— О, вечная загадка женской души! — воскликнул он. — Возможно, вы ее ощущаете не так остро. А я… — Он замолчал и покачал головой. — Наверно, вы правы: она действительно мадам Пернель. Единственное, в чем можно не сомневаться.
Конечно, вряд ли это был подходящий язык для разговора с полицейским. Инспектор озадаченно насупился, опять явная неудача.
И Кампьен решил, что пора вмешаться.
— На вашем месте я не стал бы так нервничать, — сказал он.
— У полиции свои проблемы. Вы ведь не знакомы с мадам Пернель, инспектор?
— Не знаком? Еще как знаком! — воскликнул Люк. — Держит забегаловку на Саффолк-стрит, рядом с церковью. Старая клуша, добродушная и толстая, как бочонок доброго пива. Двух слов толком связать не может, а написать и того меньше. Мистер Палинод уже говорил о ней, мы проверили.
Лоренс вздохнул и неуклюже пожал плечами. Кампьен устроился поудобнее и достал сигареты.
— Помнится, где-то у Мольера встречалась некая Пернель — крайне желчная и зловредная особа, — как бы невзначай заметил он.
— В «Тартюфе», школьная программа, — устало обронил Лоренс и, повернувшись к Люку, добавил мягко, но и с некоторым раздражением: — С вами невозможно разговаривать.
— Где уж! — пробурчал тот.
— Почему вы решили, что письма писала ваша племянница?
— Кампьен снял очки и приготовился слушать.
— Об этом я предпочитаю молчать.
Не обращая внимания на негодующий возглас Люка, Кампьен продолжал.
— Библиотечные? — кивнул он на книги, стоявшие на подносе.
— По большей части да. К сожалению. Мои капиталы, увы, не позволяют покупать все книги, какие хочется.
— И давно они у вас?
— A-а, понимаю, куда вы клоните. С того дня, как пришло первое анонимное письмо. Надо, знаете ли, сначала изучить предмет, а потом уже действовать.
— Безусловно. — Кампьен был по-прежнему серьезен. — Простите за любопытство, вы, кажется, все свое внимание сосредоточили исключительно на письмах?