Срочно нужен гробовщик (Сборник)
Шрифт:
— Я скоро вернусь, — заверил он ее и, сбежав по лестнице, окунулся в пронизанный солнечным светом туман.
Но Кампьен ошибся. Утренний поход к коронеру занял у него довольно много времени и вылился в целую цепь визитов, потребовавших от него немалой изобретательности и такта, чем, к счастью, Бог его не обделил. Он обошел и расспросил дюжину чьих-то родственников, разыскал чьих-то приятелей, но от последних почти ничего не добился. Тем не менее возвращался он на Эйпрон-стрит, уже залитую красными закатными лучами, легким, взволнованным шагом.
Дом Палинодов, показалось ему, полыхает
Атмосфера внутри была необычная. Все двери в доме раскрыты настежь — самое безыскусное и наглядное гостеприимство. Кто-то — наверняка Кларри, подумал Кампьен, — поставил на стойку в начале перил старинный медный подсвечник с четырьмя рожками. Пламя свечей на сквозняке мигало и колыхалось, они быстро оплывали, но в общем вид у них был довольно веселый.
Не успел Кампьен ступить на циновку, навстречу ему из гостиной выскочила Рене. Одетая во все черное, она выглядела на удивление великолепно; ее наряд оживлялся только крошечным белым фартуком, украшенным розовыми бутонами. Он было подумал, что в ней проснулась актриса и она вошла в роль домоправительницы из какой-то пьесы. Но первые же слова мисс Роупер показали, что он ошибся.
— Ах, это ты, дорогой! — воскликнула она, беря его за руку. — Благодарение Богу, есть еще люди, способные соблюдать приличия. Во всем доме я одна оделась в траур. И они не бессердечны, они просто все время заняты. Так что у них даже минуты нет о чем-то подумать. Надеюсь, ты меня понял?
— Вполне, тетушка. Но как тебе идет траур. Ты сегодня прекрасна.
Рене рассмеялась, ее встревоженные глаза заблестели, как будто в каждом вспыхнуло маленькое солнце.
— Несносный мальчишка! — сказала она. — Нашел время для комплиментов. Послушай, Альберт, — понизила она голос и глянула вниз, — а правда, что полиция все уже знает и даже расставила сеть, чтобы в подходящий момент накинуть ее на преступника?
— Ничего такого не слышал, — удивился Кампьен.
— Конечно, ведь тебя весь день не было дома. Но думаю, тебя сейчас же поставят в известность. Кларри не велел мне говорить это ни одной живой душе. И я, конечно, не скажу. Но ведь все равно все видят — в доме чуть не дюжина полицейских. Они ждут только команды.
— Дай Бог, чтобы дождались.
— Глупо смеяться, дорогой. Они просто ищут последнее доказательство. Кто бы это ни оказался, я все равно буду так рада! Конечно, я их всех люблю! Но возьмите хотя бы моего капитана! Ведь надо такое натворить. Тайком исчезал из дома, якшался с этой дурой-предсказательницей. Я не унижу себя, если скажу, что старая карга лет на пятнадцать меня старше. Она этими письмами такого нагнала на него страху! Он говорит, что ничего о них не знал. Врет как сивый мерин. Я так ему и сказала. Хотя у меня фигурка как у молодой, но ведь я не вчера родилась.
Рене была настроена воинственно, что только подчеркивало ее женственность. Глаза у нее сверкали, как у разъяренной кошки.
— Разумеется,
— А что ты делаешь сейчас? — спросил он. — Следишь за тем, чтобы он опять куда не улизнул?
— Дорогуша, он не стоит на ногах, — хихикнула она злобно. — Конечно, сейчас он полон раскаяния, притих, ожидает, когда его пожалеют. Нет, я стою здесь возле лестницы и сообщаю старичкам, что внизу на кухне Кларри устроил что-то вроде бара. Есть джин и много пива. Идите наверх, но ничего не пейте, особенно желтоватую гадость в бокалах. Она готовит это зелье из пижмы, и оно имеет какое-то странное действие. Когда вам надоест наверху, спускайтесь вниз. Я не могу стерпеть, чтобы гостей в доме ничем не кормили.
Он поблагодарил ее и улыбнулся с самым теплым чувством. Вечерний свет падал в открытую дверь на ее живое лицо, скрывая моргцины, но отчетливо рисуя его благородный овал. Повернувшись к лестнице, он бросил мимолетный взгляд на комнату Лоренса — дверь туда была открыта; глаза выхватили камин, какой-то миг он смотрел в его сторону, потом глянул на Рене, и внезапно ему стало страшно.
Еще один узелок в этом запутанном клубке легко развязался; непостижимая роль Рене под этой крышей вдруг нашла естественное объяснение. Кампьен решил бросить пробный шар.
— Рене, мне кажется, я знаю, почему ты все это делаешь.
Не успел он произнести эти слова, как понял, что не надо было этого говорить. Лицо ее стало как маска, взгляд утратил открытость.
— Да, дорогой? — В ее тоне прозвучало некое предупреждение.
— Не старайтесь быть умнее всех. До встречи на кухне.
— Ну что ж. Это ваше дело, — тихо сказал он и поспешил наверх, чувствуя спиной, что она смотрит ему вслед без улыбки.
23. Vive la Bagatelle! [114]
114
Да здравствует пустячок! (фр.).
В середине широкой площадки мистер Лагг остановился, в руках у него был поднос.
— Не хотите ли сандвич с бужениной? — спросил он, предлагая пять крекеров на дорогом фарфоровом подносе, и, повернувшись, кивнул в сторону комнаты мисс Эвадны: — Собрание старичков-отравителей «Пришлите гроб к восьми».
Кампьен с интересом посмотрел на него.
— Что это ты делаешь?
— Помогаю, шеф. Ходил , ходил, вас искал. Вдруг останавливает меня старая дама и велит обносить гостей с подносом. А голос у нее — не говорит, а чирикает. Сразу смекнула, что это моя работа. Конечно, это не печенье, а подошвы, но дама мне понравилась.