Срочно разыскивается герцог
Шрифт:
Она не знала, все ли еще она говорит о Брукхейвене, но Феба ощущала, как в ней закипают застарелые и глубокие ярость и беспомощность.
– Почему люди не могут видеть все то хорошее, что делает кто-то? Почему они не могут говорить о годах тяжелой работы, или о благотворительных начинаниях, или о проявлениях доброты – почему всегда судят о тебе по тем небольшим промахам, которые следуют за тобой до могилы?
Стикли встал, оскорбленный и встревоженный.
– Я не верю, что вы отклонили такое мощное доказательство…
–
Манеры Стикли стали больше напоминать школьную учительницу, чем поверенного.
– В таком случае, я умываю руки! Если у вас не хватает здравого смысла, чтобы спасти себя, тогда, думаю, нет ничего, что еще я мог бы сделать для вас!
Феба боялась не удержаться, и прямо здесь и сейчас разорвать маленького педанта на части. Она стиснула зубы и удерживала руки сложенными на груди для его же безопасности.
– Я уверена, что вы найдете выход, мистер Стикли!
Он вышел с чопорным видом и вспыльчивым пыхтением. Когда поверенный покинул комнату, Феба закрыла глаза и попыталась прийти в себя. Что с ней случилось? Она только что отвергла, возможно, свой последний шанс выбраться из всей этой путаницы – потому что даже викарий может подумать, прежде чем продавать ее человеку, у которого в прошлом фигурирует убийство – но она не могла этого сделать. Она не могла ставить кому-то в упрек слухи, когда сама слишком часто оплакивала свою судьбу.
Даже ради Марбрука?
Нет. Она могла бы обменять свое тело и жизнь на положение и защиту, но она не станет продавать свою душу.
Даже ради Марбрука.
Рейф сильно ударил свою лошадь в бока, и жеребец вылетел из конюшни во двор с грохотом железных подков по булыжникам. Он должен позволить ей уйти.
Улицы все еще были полны народа, поэтому Рейф сократил свой путь через переулки, направляясь знакомым маршрутом в Гайд-парк. Существовало только одно место в Лондоне, куда можно было ускакать от ярости и мучений, и это было Роттен-роу, восточная дорожка, которая проходила по всей длине парка.
Не настолько далеко, как хотелось бы, но и это должно было подойти.
Глава 25
После ухода мистера Стикли, Феба осталась в гостиной, описывая большие круги вокруг списка гостей на свою свадьбу.
Наконец эта проклятая вещь заставила ее сбежать из комнаты в коридор, где сгущающиеся сумерки опережали слуг со свежими свечами.
Темная фигура вырисовывалась как раз за дверью. Рейф?
– Привет. – От этого низкого голоса у нее что-то перевернулось
Вспомнив безвкусные сплетни мистера Стикли, девушка медленно двинулась к маркизу и взяла его большую руку в свои ладони.
– Я рада, что у меня есть шанс снова поговорить с вами, – прошептала она. Темнота сомкнулась вокруг них. Она будет ему хорошей женой, бедняжке.
Он позволил своим пальцам медленно обернуться вокруг ее пальцев.
– В самом деле? – пробормотал Колдер. – Тогда и я рад.
Феба прислонилась к нему, позволив своему лбу прижаться к его жилету. Пальцы ее другой руки скользнули вверх по его плечу, чтобы погладить его волосы. Она услышала, как в ответ его сердце забилось быстрее.
Феба застыла. Что делать теперь?
Затем она осознала, что ничего делать не нужно. У нее есть все права подойти и приласкать своего жениха.
Она просто не могла объяснить, почему она ощущала себя более виноватой, стоя здесь, в коридоре с Брукхейвеном, чем тогда, когда прижималась к Марбруку на диване.
Поэтому она медленно отступила назад, пытаясь не выдать своей внезапной неловкости. Слуга торопливо появился в глубине коридора, чтобы зажечь подсвечники и Феба смогла увидеть смущенное, но очень заинтересованное выражение на лице Брукхейвена.
– Вы не думаете, что уже должны одеваться для сегодняшнего вечернего концерта, мисс Милбери?
Концерт? Он пригласил ее выйти из дома этим вечером? Феба ощутила вспышку раздражения. Если Колдер это и сделал, то забыл упомянуть об этом ей. Хотя, благодаря этому она сможет провести время подальше от этого дома.
И подальше от Рейфа. Девушка быстро улыбнулась.
– Конечно. Концерт. Я полагаю, что сейчас самое время переодеться. – Девушка попятилась и сделала реверанс. – Я вскоре буду готова, милорд.
Маркиз официально кивнул.
– До встречи, мисс Милбери.
Как раз перед тем, как подняться на первую ступеньку, Феба обернулась назад.
– Милорд?
– Да, мисс Мибери?
Она сглотнула.
– Я… сегодня я узнала… от заинтересованной стороны… я не знала, что вы уже были женаты.
Его фигура сделалась странно неподвижной.
– Вы не знали? Ваша тетя заверила меня, что все рассказала вам.
– О, я уверена, что она это сделала. – Девушка махнула рукой. – Но, по правде говоря, я никогда не слушаю сплетни Тессы.
– Понимаю. – Он долго молчал. – И что же вы думаете о том, что сообщило вам это заинтересованное лицо?
Феба сделала шаг к своему жениху.
– Я думаю, что вы понесли большую потерю, – тихо проговорила она. – Сначала ваши родители, когда вы были немногим больше, чем мальчиком, а затем ваша жена. Так много боли… – Она сделала вдох. – Просто я хочу сказать, что сожалею. Я знаю, какую пустоту чья-то смерть может оставить в сердце. Должно быть, это было очень тяжелым испытанием для вас.