Срочно требуется царь
Шрифт:
Через десять минут бригада министров совместными усилиями кое-как вытянула благодушно жмурящегося хищника за задние лапы и хвост из лаза, и еще столько же отбивалась от его неуклюжих, но искренних заигрываний и попыток умыть всех своим шершавым как терка языком.
Пока постольцы общались с фауной подземелий, царевич с факелом придирчиво осмотрел широкий коридор, возникший слева от них: пол его был гладкий и ровный, но всё время шел под уклон – сначала мягко, почти незаметно, но очень скоро резко, как горка, проваливался вниз и терялся во тьме. Пол же клаустрофобического лаза, в который его загнал тигр, хоть
Это и оказалось решающим в выборе дальнейшего маршрута. И с одобрения абсолютного большинства Временное правительство страны Костей попрощалось с лениво валяющейся на спине с поджатыми лапами и упоенно мурлыкающей гигантской кошкой, встало на четвереньки и поползло к свободе.
И никто не услышал, как у них за согбенными спинами бестелесный голос гневно прорычал: «Колдовство!.. Жульничество!.. Все они такие, я же говорил!..»
– …И что с ними случилось дальше, деда? – потянула за рукав остановившегося перевести дыхание и хлебнуть водички из кувшина старика Воронья.
Голуб крякнул, утер усы подолом длинной застиранной рубахи, погладил девчушку по черным волосам ежиком и неторопливо, поставленным тоном и голосом опытного сказителя продолжил:
– Поглядел тут наш парнишка – и обомлел. У стены у самой чудовище огромное лежит, спит. Само вроде кошки, только ростом с медведя, в темноте серебряным светом светится, и зубы у него из пасти торчат стальные – что твои мечи. Слева от него коридор вниз идет, широкий, хоть на коне проезжай, а справа, вверх, поуже. Зверю в него не протиснуться, а человеку – самое то, хоть и на карачках. Только мимо зверя просто так не пройти. «С сухариками чай мои девчонки попьют, неча зубы сластями портить», – махнул тогда рукой рудокоп, достал серебряную монету и бросил ее в широкий коридор. Зазвенела она, запела, обратилась человеком и помчалась под укос… Вскочил зверь невиданный – и за ней бросился. А они с приятелем зря не мешкали – в узкий коридорчик нырнули, и были таковы…
– А откуда рудокоп знал, что туда, под уклон, надо монету бросить, что она человеком обернется, и что чудище за ней погонится, а не на него скокнет? – недоуменно захлопал длинными черными, словно припорошенными угольной пылью ресницами Крысик.
– Так, наверное, его мастера надоумили, – тут же нашел ответ Кысь, и в поисках подтверждения своей версии перевел взгляд на старика.
– Да уж не иначе, Кысь, не иначе, – степенно согласился Голуб, поднял руку ко рту, скрывая зевок, огладил старательно пегую бороденку и продолжил:
– Ну, так вот, ребятушки. Проползли они немного, потом коридор, слышь-ко, расширился, и повыше стал, так, что человеку в рост идти можно и за макушку, что она на потолке останется, не беспокоиться. И все вверх он поднимался, и вверх, и вверх… Повеселели тут наши друзья – коли ход всё кверху идет, так уж наверняка скоро их на Белый Свет выведет! И вот идут они дальше-идут, и вдруг – ух ты, ах ты! В конце коридора вдруг арка как по волшебству возникла, а из нее бьет-слепит свет дневной, настоящий, не свечной, не факельный! Обрадели приятели – слов нет! Кинулись бежать. Немного им оставалось уже, и вдруг видят: из свода тоей арки появилась плита медная и спускаться начала. Того и
– Она закрывается!!!..
– Быстрей, быстрей!!!..
– Торопись, Коротча!!!..
– Ведро… тяжелое… собака…
– Дай помогу!..
– Ай!!!.. Набросали тут камней!..
– Вставай, вставай, живее!!!..
– Погодите, не спешите! – перекрывая испуганные выкрики министров, под сводами коридора прозвенел голос Ивана. – Если даже она закроет выход, я смогу ее прорубить!
Но выкрик его произвел эффект обратный желаемому: деловая и политическая элита Постола, пыхтя и задыхаясь от непривычного способа перемещения, только прибавила ходу. Сможет, не сможет – бабка надвое сказала, а век вековать в сантиметрах от свободы – вы это уж сами как-нибудь.
В забеге победила молодость и физическая подготовка: первым у финишной плиты оказался Иван. Не теряя времени, он отшвырнул ненужный более факел, выхватил меч и для эксперимента рубанул наискосок по споро опускающейся преграде, уже достигшей уровня его груди.
Кусок меди толщиной сантиметров тридцать, шириной в метр и длиной в полметра едва не прибил второго финишера – министра охраны хорошего самочувствия, но бывший мастер-целитель рухнул на коленки и успел пронырнуть в образовавшееся окно, и слиток отборного цветмета рухнул на землю перед самым носом третьего призера – министра ковки и литья.
– Добрый кусок… – не обращая внимания на ободранный нос, кузнец на мгновение задержался в проходе и успел подхватить свалившийся ему на голову трофей.
Прижимая обрезок плиты к груди словно долгожданного ребенка, Воробейник отбежал на несколько шагов и погрузился в изучение структуры меди, примесей, цвета, среза и боги кузнечные знают чего еще, как в медитацию, забыв сразу и обо всем.
Следующим у арки оказались сразу двое, и пока они сначала отталкивали друг друга, а потом, словно спохватившись, принялись друг друга пропускать вперед, плита опустилась почти до пояса, и Иван снова атаковал ее, и куски гулкой меди полетели во все стороны, поражая и правых, и виноватых в нарушении правил этикета.
После успело проскочить еще трое, когда плита, словно спохватившись, что те, кого она была призвана удержать, нахально сбегают, прибавила темпа и стала расти быстрее.
– Ведро!.. Передавайте ведро!.. – выкрикнул царевич, уже без перерыва рубя медного противника, но все же не в силах удержать его выше, чем в метре от земли.
– А ты?.. – застыл в недоумении рядом с лукоморцем главный купец в обнимку с золотым запасом страны Костей.
– После вас!.. Скорей!.. Ведро!.. Пока!.. Не просыпали!..
Куски меди шрапнелью летели в разные стороны, но столпившиеся у выхода костеи уже даже не уворачивались, просто закрывая руками лица и головы и, подпрыгивая и переминаясь с ноги на ногу от волнения, выжидали, пока очередь на спасение дойдет до них.
Под аркой ящеркой прошмыгнул костлявый мусорщик, обдав ожидавших сзади градом медных обрезков из-под ног.
– Коротча! Держи!
Барсюк изогнулся, сложился чуть не пополам и торопливо сунул в руки только что выползшему на белый свет министру канавизации государственную казну.