Срок для Бешеного
Шрифт:
— Это я, Федор! — Савелий протянул ему сапоги.
— Чего так долго? Завалились неуда, что ли? — Несмотря на сердитый тон, было видно, что он очень рад возвращению Савелия. Превозмогая боль, стал обувать сапоги.
— Да нет, я их сразу нашел… — Савелий многозначительно замолчал, поморщился, вспоминая что-то… — На мост ходил…
— Тихоня? — воскликнул Федор, сразу догадавшись.
— Да… с ним все кончено… Вдребезги! Всмятку! Смотреть страшно! — Савелий брезгливо передернул плечами. —
— Отпрыгался, землячок родимый! — с долей злорадства, как показалось Савелию, произнес Федор и посмотрел Савелию в глаза. — Удивляешься, что слез не лью по безвременно ушедшему Тихоне?
— Да нет. Как рана?
— Хорошего мало: дышать трудно…
— Доктора тебе нужно!
— Где ж его возьмешь? Назад — зона, вперед… — Федор кашлянул с надрывом. — Вперед — километров пятьсот-шестьсот до ближайшего населенного пункта…
— Сколько? — поразился Савелий, подумав, что ослышался.
— Пятьсот — шестьсот! Это тебе не Москва, землячок…
— Загнемся мы здесь… — обречено заметил Савелий. — Ни пиши, ни ружья…
— Как? — встрепенулся Федор. — А рюкзак?
— Вот… — Савелий вытащил из кармана полиэтиленовый пакет. — Все, что мы имеем: шесть сухарей и один огурец. — Он хмыкнул. — «Богатые» запасы… на шестьсот километров!.. Вон, костюм еще один сохранился, — кивнул он на землю, где бросил джинсовый костюм. — Остальное либо… — он снова поморщился, — либо нельзя трогать: следы оставишь…
— Молодец, сообразил! — похвалил Федор. — За остальное не волнуйся: все будет! — Он вытащил из кармана какой-то комочек и начал разворачивать. — Вот! — Он протянул Савелию клочок такой же белой материи, какую разглядывал Тихоня перед прыжком с вагона.
— Что это? — На белом клочке была какая-то карта, нарисованная умелой рукой. — Дубликат? Почти… — Федор хитро ухмыльнулся. Да ты что?! Когда же успел? — Савелий даже сел от удивления.
А когда он ко мне подходил… Я как чувствовал, что нам она нужнее будет!
— Это все хорошо, но чем она поможет? Не сократит же километры? — Савелий со вздохом усмехнулся и махнул рукой.
— Зря усмехаешься… Здесь карта!
— Ну, карта! И что?
— А на ней курки одного таежника…
— Это который большой любитель рамса?
— Да…. но… — У него даже челюсть отвисла от удивления. — Откуда ты знаешь?
— ЦРУ все известно! — рассмеялся Савелий, но заметил настороженный взгляд Федора и решил пояснить: — По сторонам смотреть нужно, когда не хочешь, чтобы тебя кто-то услышал…
— То-то я чувствовал, что кто-то смотрит из-за штабелей… — успокоился Федор. — Так вот этому Браконьеру помогать пришлось: откупать, чтобы не опедерастили…
— А стоило? — небрежно усмехнулся Савелий.
— Чудак! Да в
— Вот как? Что же это такое?
–
— Так… — неопределенно буркнул он. — Нам бы до первого быстрее добраться…
— Далеко до него топать?
— Километров пятьдесят, не больше… — вглядываясь в тряпицу, ответил Угрюмый.
— Это при условии, что Браконьер не двинул…
— Ну уж нет! Он в курсе, что за фуфло по нашему маяку его прямо в зоне пришьют!
— Дай-то Бог… За супа дойти можно!
— За сутки? Шустрый ты больно! — осадил Федор. — Топать-то по ночам придется… Тревогу-то вот-вот подымут: на проверке, утром… Если уже не рюхнулись, торопиться нужно, а с моей раной… Далеко ли уйдем?
— Уйдем! — заверил Савелий. — Еще как уйдем! — Он поднялся и хотел поднять Федора.
— Погоди, осмотреться надо: не наследили ли?.. Хорошо, трава высокая, на ней следов не остается… Часа через два выпрямится…
— А собаки? Дождя бы сейчас… Он был бы кстати…
— Для собачек я сюрприз приготовил, — хитро прищурившись, Федор вытащил из кармана небольшой полиэтиленовый пакетик.
— Что это? Отрава, что ли?
— Что ты! Животных любить надо… Табачок… нюхательный: собачки же не курят и запах его не переносят…
— Не промок?
— Не должен вроде: пакетик запаивал и в воде проверил…
— Подготовочка! — удивился Савелий.
— А ты как думал? За жизнь борьба идет? За свою жизнь! — Надорвав пакетик зубами, отложил в сторону. — Помоги-ка раздеться! Савелий снял с него куртку, рубашку.
— Отжаться хочешь?
— Нет! — Он вдруг бросил окровавленную рубашку в воду. — Снимай свой пиджак!
Ничего не понимая, Савелий подчинился, и пиджак последовал за рубашкой Федора.
— Не понял? Улика! — через силу улыбнулся Федор. — Надо же нашим преследователям найти что-то, кроме… — кивнул ой в сторону моста, затем отжал и напялил на себя свою куртку, а Савелию кивнул на джинсовый костюм. — Одевай… Должен быть впору, на себя в швейке заказывал… Штаны тоже в воду: мог же ты в воде раздеться…
Савелий быстро переоделся и бросил в речку в штаны. Угрюмый посыпал вокруг табаком.
— Теперь можно двигать…
— А моя следы наверху, может, тоже посыпать? Я помню, как шел…
— Твои следы пусть найдут: они от воды к мосту ведут и обратно к воде… Пусть головки ломают… Пошли, до рассвета километров десять намотать нужно…
Савелий подхватил Федора под руку и легко поднял. Они двинулись вперед, вверх по течению, и Угрюмый, пока не кончился весь табак, аккуратно посыпал за ними. Вдруг он встал как вкопанный.