Срок Серебряный
Шрифт:
Второе отделение началось с того, что руководитель оркестра, большой, бородатый Евгений Самсонов по прозвищу Сэм объявил, что следующая композиция звучит для невесты Ильи Лоевского. Таким образом, статус Инги был официально обозначен.
Ситуация на службе у меня складывалась аховая. Ещё пару недель назад я распинался на парткомиссии, что нет у меня никаких отношений с невесткой главного военного психиатра, а тут на тебе, приехала красавица. Пошёл с повинной к начмеду базы Старцеву.
– Илларион Юрьевич, разрешите обратиться.
– Докладывай.
– Даже не знаю, как вам
– Кажется? Или любишь?
– Для меня это такой резкий переход: «то не было ни гроша, да вдруг алтын». Во всяком случае, известие о том, что у нас будет ребёнок, не вызвало у меня отторжения, и я хочу связать свою жизнь с ней.
– Так в чём проблема? Женись. Мы тебе дадим большую квартиру. Рожайте. Работай. Ты уже доказал, что нужен нашей медслужбе. У тебя процент сложных операций больше, чем в главном госпитале флота. Мне уже завидуют и намекают, что не прочь забрать тебя в Североморск. [5] Но я тебя не отдам.
5
В Североморске находится главная база Северного флота.
– Всё это звучит прекрасно. Но есть только одно «но». Это именно та девушка, из-за которой был весь сыр-бор с парткомиссией. Я там клялся, что «я не я, и хата не моя». А тут такой фортель. Они меня сожрут.
– Охренеть можно от тебя. Ни шага в простоте. Да, бляха муха, дадут нам по яйцам обоим. Но тебе заслуженно, а мне-то за что? Ну да ладно. Не отдал тебя в главный госпиталь, не отдам и нашим политработникам. Ты локомотив нашей медслужбы, и этим я и прикроюсь.
– А когда ждать квартиру? С вашим замом Валерой Хомичем на одной кухне моей ленинградке будет неудобно. Она привыкла к комфорту, а тут общая ванная и туалет.
– Ну тебе только дай палец, ты уже и руку откусываешь. Да и к Хомичу жена скоро приедет с детьми. Весёленькое у вас будет общежитие. Ладно, он остаётся в этой квартире, а тебе дадим освобождающуюся прямо напротив нашего госпиталя трёхкомнатную квартиру. Думаю, что такими темпами, как вы начали, она вскоре станет для вас маловата.
По госпиталю распространился слух, что ко мне приехала «при-хе-хе». Улей гудел: погостить ли приехала, ненадолго или навсегда?
– Илья Семёнович, а у вас гости? – уже в приёмном меня настиг первый вопрос. – К вам надолго приехали?
– Угадали, девчонки, надолго. Я даже скажу: навсегда.
В отделении мнения разделились. Молодёжь сожалела, что я выпал из разряда потенциальных женихов. А вот старшее поколение во главе с Тамарой Васильевной было довольно. Шеф остепенится, всем от этого будет только лучше.
Особого внимания Инге в первые дни уделить не удалось. В госпиталь с инспекционной проверкой приехал начальник медицинской службы ВМФ генерал-майор Рыбаков Владимир Иванович. И вот идёт обход отделения. Заходим в реанимацию, представляю больную Павловскую. Первый день после холецистэктомии. Рыбаков её поприветствовал, она улыбнулась ему в ответ, и мы пошли дальше. Обошли две следующие
– Какие замечания, вопросы, товарищи?
– Всем довольны, товарищ генерал, идём на поправку.
Мы были готовы покинуть отделение и проводить генерала в кабинет начальника госпиталя. В этот момент подбегает дежурная медсестра и громким шёпотом объявляет, что больная Павловская умерла. «Как умерла?» – одновременно спросили мы с генералом.
Я побежал в реанимацию. Влетаю. Фердинанд уже проводит реанимационные мероприятия. Пульса нет, давления нет. Фердинанд заинтубировал больную, аппарат дышит за неё, сердце не запускается. Вскрываю грудную клетку, начинаю прямой массаж сердца. Сердце заработало. В двери увидел обалдевшего генерала. Больная даже немного порозовела. И вдруг опять остановка сердца. И так несколько раз. В конце концов реанимацию прекратили. Констатировали смерть. Вышли в коридор.
– Как вы думаете, какая причина смерти?
– Или инфаркт, или тромбоэмболия лёгочной артерии.
– Да, решительно вы действовали.
– Да, эффектно, но, жаль, не эффективно. Не всё в наших руках. Дождёмся вскрытия, а потом и выводы сделаем.
Старцев был в обмороке от такого фокуса при проверке. Я тоже был в шоке и не знал, каковы будут последствия.
Вечером Инга сразу увидела, что я не в себе. Я рассказал ей, чт'o случилось, и в первый раз в жизни со мной был человек, с кем я мог разделить свою проблему. В этот вечер мы долго сидели с ней, она обнимала меня, как ребёночка. И я постепенно приходил в себя.
Здравствуйте, Инга
Нежданно мы переехали на другую квартиру. Произошло это быстро, но я успела намучиться в прежней. Наш сосед Валера на ужин варил или жарил рыбу, запах витал по всей квартире и сводил меня с ума. Он проникал в нашу комнату, в ванную и туалет, а особенно им пропитывались полотенца. Возьмёшь полотенце в руки, приложишь к лицу, и тебя окутывает дух тухлых рыбьих потрохов, ворс махры превращал рыбный запах в невыносимую вонь, от которой меня сразу выворачивало. Наш переезд избавил меня от этого кошмара.
Квартира оказалась в доме точно напротив госпиталя. Из окна кухни видны окна операционной. Квартира трёхкомнатная, просторная, с высокими потолками. В каждой комнате по два больших окна. Прихожая квадратная, из неё по разные стороны выходили две комнаты, потом ещё коридор, из которого поворачиваем налево в кухню и направо – в третью комнату, а прямо – ванная комната и туалет. Квартира добротная, сталинского типа. Северодвинск строился в тридцатые годы заключёнными, 1937 год считается годом рождения города.
Первое, что Илья мне сказал, когда мы зашли в квартиру: «Инга, это твой дом. Ты пришла к себе, ты здесь хозяйка». И мне это было важно. Это был мой первый дом в моей жизни. Я всегда жила или у родителей, или у мужа, или у бабушки. А сейчас я оказалась у себя, в своей квартире.
В моём доме пока было пусто. Не было мебели и не было моей одежды. Я как приехала с двумя свитерами, брюками, пижамой, так этим и обходилась. Свой дом я уже любила. Он наполнится нами и будет достоин уважения.