Срок Серебряный
Шрифт:
Всё-таки я решила проявить себя хозяйкой, испечь рыбный пирог. Пошла в магазин за мукой и яйцами. Магазин произвёл на меня удручающее впечатление – полки пустые вообще. Не могу сказать, что в ленинградских магазинах изобилие, но всё же там есть что покупать. А здесь нет ничего. Мука и яйца были, и, кажется, всё. Продуктов, к которым я привыкла, не наблюдалось.
А город мне понравился. Все здания кирпичные, одинаково пятиэтажные. Как в Ленинграде, прямые проспекты, строго параллельные. А перпендикулярно к ним идут аллеи с деревьями с двух сторон. Пробежала я даже
Сливочного масла и молока я не купила. Ну что ж, есть множество рецептов для теста, буду использовать воду и растительное масло.
Целый день я занималась пирогом и не заметила, что день подошёл к концу. В семь вечера пришёл Илья. Жизнерадостный, шумный, волнующий, энергично рассказывающий, чт'o там, в госпитале, у него происходило. Он утром прооперировал двух матросов с аппендицитом, а потом всё оставшееся рабочее время спорил с начальством.
– Наорался я сегодня в кабинете у начальника госпиталя, аж горло першит. Категорически отказался проводить политзанятия с медсёстрами. Это должен делать профессионал, зам. командира по политчасти. Я что, не прав?
– Илюша, это точно. Ведь полковой поп никакому командиру батареи не поручал читать воскресную проповедь. Между прочим, я могу за тебя это сделать.
– Ну конечно! Тебе есть чем заниматься – носить нашего ребёнка и любить меня.
– А тебе за такие твои выступления ничего не будет? Армия всё-таки.
– Вышибут в очередной раз мозги. Но ты это не бери в голову, мне не привыкать. Так, любимая, собирайся, идём в ресторан. Надевай свою пилотку и в ресторане её не снимай. Пусть мне позавидуют, какая у меня спутница.
– А я пирог испекла. А ты не обратил на это внимания.
– Да я как вошёл, то сразу почувствовал аромат выпечки. Извини, завтра на завтрак съем сразу половину. Ну ладно, дай кусочек, попробую.
Илья аж зажмурился от удовольствия, пробуя пирог.
– Так, к чёрту ресторан. Едим пирог и падаем в постель.
Но теперь уж я захотела выйти в свет и утащила его из дома.
По дороге в ресторан я Илье рассказала о своих впечатлениях от местных магазинов.
– Ну вот, ты со мной здесь жить не захочешь. В магазинах нет ничего, потому что всё по талонам. Но нас теперь будет трое, так что всё выдадут, что положено. В Северодвинске ещё жить можно, а вот в Архангельске совсем грустно. Знаешь, как говорят: «Архангельск – это треска, доска и тоска».
– Доска?
– Да, там дощатые мостовые.
Ресторан находился на площади, прямо напротив Дворца культуры. Я подумала, что это знак. Буду бегать туда и обратно. И рестораны я люблю, и во Дворце что-нибудь для меня интересненькое найдётся. Это всё точно будет моё!
В ресторане было хорошо. Я наелась до отвала, мне казалось, что я урчу, как сытый кот. Забылись мои недавние скитания по голодному городу. Познакомилась с музыкантами, про джаз говорили взахлёб, и потом они для меня сыграли любимые мои песни Чабби Чекера и непременно «Let's Twist Again».
А вот разговор в туалете меня взвинтил. Я стояла перед зеркалом, поправляла
– Слышь, ты, фифа столичная, не задерживайся тут. Мы местные и мужиков залётным не отдаём.
– Ой, девочки, да не трогайте вы её. Оно ей надо – здесь куковать. Очень скоренько сбежит.
Я к ним не повернулась, но стало не по себе. А вдруг вот сейчас в волосы вцепятся? Я такое в кино видела. Не вступая в перепалку, быстренько пошла на выход, и у меня дрожали коленки. Илье об этом я не рассказала, мне стыдно было.
У Ильи шла наполненная его заботами жизнь. Я это понимала, но всё равно ревниво относилась к тому, что главные его помыслы были там, за забором госпиталя. Я же – просто приятное дополнение, как вечернее украшение, которое – хорошо, что есть. А если нет, то вполне можно обойтись.
Товарищ капитан, какова причина смерти пациента?
Инга свалилась как снежный ком на голову. Я хирург и привык к экстремальным ситуациям, сталкиваюсь с ними практически каждый день. Но её приезд – это было сильно.
Молодая красивая женщина из второй столицы, из обеспеченной семьи приезжает ко мне, да ещё и беременная. Хорошо хоть не ляпнул, от меня ли ребёнок. Это была бы непростительная глупость. «Чей бы бычок ни прыгал, но телёночек наш». Я всегда придерживался этой теории. Но если так сказать Инге, то это будет для неё огромным оскорблением, я это понимал.
Всё было неожиданно, но в душе отдавало теплом. В конце концов, рано или поздно надо жениться. Надоело мне выступать в роли лакомой наживки для окружающих меня охотниц. Пора обеспечивать тыл.
А если говорить честно, то ни одна из участниц многочисленных моих приключений не вызывала у меня желания видеть её с собой рядом каждый день. А тут совсем по-другому. Да и ночь с ней подтвердила, что я на верном пути.
Я с радостью думал: наконец-то появилась женщина, встречи с которой я жду, и я её увижу, придя с работы домой. Такое первый раз в жизни переполняло мою душу.
Инга была хороша, ею хотелось хвастаться, что я и сделаю. Сегодня поведу её в РБН, представлю как свою невесту, тем самым расставлю все точки над «и» в своём социальном статусе.
Интересно, мне казалось, что если кто-то займёт часть моей души и сердца, то это будет за счёт моей хирургии. Ан нет! Инга прекрасно ужилась в моём сердце, и места для хирургии там полно.
В РБНе царило, как обычно, бурное веселье. Моя столичная штучка в своей бархатной пилотке, которую она специально не сняла по моей просьбе, притянула к себе заинтересованные взгляды. Что-то такое необычное, диковинное проплыло по залу со мной под руку.
В перерыве музыканты, как всегда, подошли к моему столику выпить рюмочку. Я познакомил их с Ингой, и вот чудо – они залопотали на одном им понятном языке, сыпались незнакомые мне, но понятные этой компашке имена джазистов. Я услышал только одно знакомое имя – Count Basie. А так сплошные английские названия: Bobby McFerrin, Blues Brothers, Art Tatum. Голову сломаешь.