СССР 2010. Иди, товарищ, к нам в колхоз!

Широков Алексей

Глава 3

Если раньше я собирался просто покататься по улицам, то после встречи с Елизаветой действительно направился к Цемелю. По-хорошему стоило бы сначала заехать к Калинину, переговорить с дедом, стоит ли вообще огород городить, но я почему-то был абсолютно уверен, что он не откажет. И не только потому, что за ним передо мной был весьма весомый долг. Просто сама идея увековечить память погибших не в монументальных памятниках и стелах, а в народной памяти выглядела живой и привлекательной. А Дмитрий Иванович, при всей своей важности ещё не успел настолько

забронзоветь, чтобы мерить память высотой монументов.

Иосиф Эмильевич, к счастью, оказался в офисе, или, точнее, конторе, как говорили в Союзе, и не занят, так что я сумел попасть к нему, минуя продолжительное ожидание. Не то чтобы он собирался мариновать меня в приёмной, всё-таки у нас не тот уровень отношений, но я тоже понимал, как важно поддерживать реноме начальника. Кто будет слушать директора, к которому в кабинет заходит какой-то пацан, чуть ли не с ноги открывая двери? Вот именно, что никто. Особенно учитывая, что я старался не светиться как автор текстов песен. Просто не хотел, да и немного стыдно было, чего уж греха таить. Всё-таки я не поэт, а честно ворованное выдавать за своё мне претило ещё в прошлой жизни. И была бы возможность заработать как-то по-другому, не стал бы связываться, но имеем, что имеем.

– Семён! – поднялся навстречу мне из-за стола Иосиф Эмильевич, распахивая объятия. – Таки какое счастье, что ты вернулся! Наконец-то! А то до тебя, как в Кремль, не дозвонишься!

– Дела, дела, Иосиф Эмильевич. – Я обнялся со стариком, не став лишать того удовольствия. – Вы не поверите, но не зря это называют лагерем, пусть даже пионерским. Ни минуты покоя, постоянно какие-то дела. То строем ходим, то в артбол играем. Кстати, можете меня поздравить, перед вами чемпион сезона. Правда, со мной играть особо никто не хотел, даже не знаю почему. То ли я слишком красив, то ли потому что третий Разряд взял. Я всё же считаю, что первое.

– Ты поднял Разряд?! – искренне удивился Цемель. – Поздравляю! Сёма, ты делаешь потрясающие успехи! Недаром и твои песни пользуются популярностью.

– А с этого момента поподробнее, – я уселся на стул, приготовившись слушать. – Насколько всё хорошо?

– Настолько, что меня таки тянет сходить поставить свечку. – Иосиф Эмильевич вернулся в своё кресло. – Айдин уже начал гастроли. Пока это ещё разовые выезды, но тем не менее. Остальные команды тоже прекрасно себя чувствуют. Нас потихоньку начинают крутить на радио, есть запросы с телевидения, сейчас оперативно снимаем сразу несколько музыкальных роликов. Но это мелочи, главное, скажите мне Семен, почему вы прятали от меня это?!

– Вы о чём, Иосиф Эмильевич? – Я примерно представлял, что продюсер имеет в виду, но на всякий случай уточнил, чтобы не попасть впросак. – Я как бы перед вами как у раввина на видуйе. Это, кстати, к вопросу о свечках. Вы ж еврей.

– И шо? – удивился Цемель. – Мне теперь в церковь зайти нельзя? Или таки ви думаете, шо святой Пётр не был обрезан?

– Хм… – задумался я. – Никогда не задавался этим вопросом, но согласен. С этой точки зрения не вижу никаких препятствий. Так что там вы хотели узнать?

– Эти твои «Руки вверх»! – Иосиф Эмильевич ткнул пальцем в какой-то документ. – Это же фурор!!! Мы записали

пару треков, поставили их на дискотеках, и теперь там требуют только их! Я вынужден практически ночевать в студии, чтобы быстро выдать материал. Так ещё нужно найти исполнителя. Этот проект на года, тут ошибиться никак нельзя!

– А, так вы про это. – Я с облегчением выдохнул. – Честно говоря, не был уверен, что пропустят. Тексты примитивные, мелодия и того проще. Но прилипчивая, тут не поспоришь. Да и танцевать под неё одно удовольствие. Так что извините, но я не профессионал в вашей сфере, поэтому затупил.

– Вот! – наставительно поднял палец импресарио. – Именно поэтому, Семён, давай договоримся, что ты показываешь всё, что есть, мне, а я уже выберу то, что пойдёт в работу. Как профессионал, раз уж ты признаёшь меня им.

– Договорились! – Я улыбнулся, про себя заметив, что, если бы здесь был нормальный поисковик и не приходилось тратить столько времени для поиска оригинальных авторов, а точнее, подтверждения их отсутствия, дело шло бы гораздо быстрее. – Тогда держите, это вам очередная тетрадочка. Для нового коллектива там тоже найдётся, но у меня большая просьба сначала всё отложить и в срочном порядке записать одну песню. Для неё ещё музыку надо, но там довольно просто. Марш, который сначала играет тихо, почти неслышно, а под конец набирает силу. А слова… есть ручка с листочком.

– Конечно, – Иосиф Эмильевич пододвинул мне требуемое. – Ты будешь писать по памяти?

– Ага, – я принялся заполнять лист корявыми строчками. – Я теперь практически ничего не забываю. Да и чего тут помнить, р-раз… и готово! Пожалуйста!

– Свет, уже без малого сто лет… – забубнил про себя Цемель. – Здорово, шкет. Тебе я дать хочу совет… бойцы бессмертного полка. Это… очень неплохо! Но, опять же, Семён, что мешало дать это мне раньше? Я таки всё понимаю, творчество нельзя запланировать, но теперь мне точно придётся ночевать в студии. Это надо записывать немедленно! Прямо сейчас! А времени осталось меньше двух недель!

– Именно поэтому я и пришёл к вам. – Я улыбнулся, глядя на экспрессию пожилого артиста. – Потому что вы не просто профессионал, а волшебник!

– Ой, Сёма, таки не надо меня облизывать, я не одна из ваших девиц, – отмахнулся старый еврей. – Кстати о девицах. Может, привлечь вашу Леночку? Девочка весьма и весьма талантлива и, в отличие от некоторых, способна писать на заказ, что редкость.

– Почему нет, – я пожал плечами, сделав вид, что не заметил шпильки. – Постараюсь сегодня заехать к ней и поговорить на эту тему.

– Вот и договорились. – Иосиф Эмильевич, выглядевший весьма довольным, кивнул и пододвинул к себе тетрадку, что я привёз. – Тогда давай посмотрим, что ты таки ещё наваял. Так… ледовая дружина… трус не играет в хоккей… Семён, ты таки решил окончательно добить старого Цемеля?! Нет, это решительно выходит за всякие рамки!!! Я отказываюсь так работать!!! Это же невозможно! Вот скажи Сёма, это что?!!

– Что? – Я уставился на тетрадку, которую мне под нос сунул импресарио. – Песня…

– Это гимн, Сёма, хоккейный гимн!!! – в сердцах швырнул её обратно на стол Иосиф Эмильевич. – А когда у нас сезон начинается?