СССР-2012 Здравствуй, юность в сапогах!
Шрифт:
Да и не было особо времени на ссоры. Загружали нас по полной, стараясь впихнуть побольше, благо это было несложно. Всё же мы были и выносливей обычных людей, да и учились быстрее, чего греха таить. И всё равно нам пришлось полтора месяца топтать плац, месить грязь на полосе препятствий и гнуть турники в спортгородке. Про последнее не шутка, был случай, когда один из бойцов не сняв утяжелители полез на турник. Получил от капитана по ушам, потом пришлось всё восстанавливать. Я в этот момент с грустью вспомнил братьев Беляковых. Они даже Разрядниками поправили бы всё в один момент, а нам пришлось почти полчаса возиться.
Из интересного что случилось за это время, так снова выделился Вано. Правда на этот раз неугомонный грузин сам не ожидал, что станет центром всеобщего внимания, и когда я говорю всеобщего, это не только нашей роты, а реально всей части и её окрестностей. Началось тогда всё довольно мирно, утром мы проснулись, привели себя в порядок и отправились на пробежку и последующую медитацию у дуба. И стоило нам только приступить к своим методикам, как с дерева, громко каркая на всю округу, слетел крупный ворон, усевшись Вано прямо на голову. Я было дёрнулся сбить пернатую гадину, но Гурули вдруг сгрёб птицу в охапку принявшись её тискать, а тот начал курлыкать в ответ.
— Гамарджоба, брат!!! — счастью грузина не было предела. — Как ты меня нашёл, слушай?!! Братишка, я так скучал!
— Отставить!!! — пока мы глазели на это зрелище открыв рты, первым сориентировался командир части, тоже занимавшийся вместе с нами. — Рядовой Гурули, прекратить это безобразие! Доложить по форме, что здесь происходит!!!
— Так точно!!! — сила воздействия голоса полковника Бурденко была таковой, что не только Вано вытянулся по струнке, но и ворон замер у него на плече словно статуя. — Разрешите доложить! Это мой ворон, по имени Арциви! Я из-за него стал ветеринаром. Мы с ним росли и развивались в месте, на данный момент Арциви равен четвёртому — пятому разряду! Как он меня нашёл не могу знать!
— Ты назвал ворона орлом? — поднял брови полковник, демонстрируя знание грузинского языка. — Я видал оригиналов, но такого впервые.
— Так получилось, — стремительно покраснел Гурули. — Мне два года было, я на самом деле думал, что он орёл. Потом уже мне дедушка сказал, что это ворон. А имя так и осталось.
— А ты что скажешь? — наверно все опешили, когда Бурденко на полном серьёзе обратился к птице. — Я в своей части безобразие нарушать не позволю!
— Кар-р-р-р! — громко каркнув в ответ, ворон переступил лапами и снова выдал. — Кар-ра-кар!
— Товарищ полковник! — попытался влезть в их диалог Вано, но был безжалостно прерван.
— Молчать! — Роман Андреевич ткнул пальцем в Вано. — За птицу отвечаешь лично! Её залёт — твой залёт. Один наряд вне очереди ты уже заработал. Имущество части не портить, на территории не гадить. Вещи не воровать! Поймаю, а я поймаю, голову оторву. Гнездо у нас есть, можешь занять, чтобы в казарме не ночевать. Это я ему, не тебе. А то знаю я вас, дай волю вы реально в гнездо полезете.
— Так точно! — Гурули от счастья поначалу даже не понял, что ляпнул, но потом сразу исправился. — Никак нет! Не полезу!
— Да что ты мне говоришь, — отмахнулся полковник и отвернувшись командирским голосом рявкнул на всю часть. — Продолжаем занятие!
Арциви оказался очень умным даже по
Но, к сожалению, как это часто бывает на войне, до мирных дней дожил только один из друзей. Серый закрыл собой человека, приняв предназначенные ему осколки бомбы, после чего у Романа Андреевича появились личные счёты к американцам, а также он начал куда более мягко относиться к тем, кто имел особых питомцев. Если, конечно, эти питомцы соблюдали определённые правила, а точнее хозяева могли заставить их это делать. Головы он, конечно, не отрывал, но вполне мог сгноить в нарядах. Впрочем, косяков за Арциви замечено не было, зато он предупреждал дежурных, когда к казарме подходил кто-то из офицеров. За что ему постоянно перепадали вкусные кусочки, ведь завтра ты можешь заступить в наряд, со всеми вытекающими. Лучше подстраховаться.
Лично я завидовал Вано белой завистью, потому что мой кот был далеко. Конечно, Василь Васильич предпочитал жить на даче, поближе к Источнику, но иногда сам напрашивался со мной в город. Чисто проверить владения, проведать местных кошечек, навести порядки и вот это всё, что положено правильному кошачьему феодалу. То, что на три квартала в радиусе вокруг моей квартиры все котята рождались исключительно рыжими уже, никого не удивляло, как и то, что они росли крупными и уже несколько показали все признаки инициации. Недаром же к моему коту ехали со всего союза желающие получить особенных котят.
Про его половую повинность в институтах, расположившихся у Источника, я и сам случайно узнал. Оказывается, минимум трое учёных селекционеров писали докторские на основании потомства Василь Васильича. Так что можно сказать, что у нас с котом были отношения скорее партнёрские, а не хозяина и питомца, но нас с ним всё устраивало, а вот девчонки от своих пустолаек и вовсе не отходили. Но собаки они собаки и есть. Нет в них кошачьей вальяжности, импонирующей лично мне. Хотя признаю, своим шармом они обладали, и я с удовольствием возился с той же Найдой и её стаей, но там была немного другая ситуация. Скорее уж она считала меня своим щенком и всячески заботилась.
Калыныш тоже, похоже, считал меня щенком и пытался приручать. Разговаривал, спрашивал, как дела, чем помочь, не передумал ли я насчёт должности комсорга. После присяги обещал помочь с увольнительными и вообще с любыми проблемами, только скажи. При этом Егора Колесникова, ставшего комсоргом, буквально затюкал, придираясь к каждой мелочи. Латышу не нравилось абсолютно всё, начина от тем политинформации, заканчивая внешним видом Егора. Комсорг должен выглядеть безупречно, подавать пример, поэтому Калыныш вполне мог отправить Колесникова заново гладить форму, не взирая на время и нашу занятость. Дошло до того, что вмешаться пришлось Пронину. Уж не знаю, о чём они говорили, подслушивать я не решился, но обороты Улдис сбавил.