СССР и Второй фронт

Попов Григорий Германович

В 1936 г. стартовала программа довооружения. Но действительно серьезное увеличение бюджета состоялось в 1938 г., когда военные расходы Франции достигли 29 миллиардов франков, что на 60 % выше, чем в 1934 г. [232] На этом фоне расходы на линию Мажино, строительство которой длилось 10 лет – с 1930 по 1940 г., выглядят не столь внушительно, учитывая, что германская армия действительно опасалась штурмовать эту линию вплоть до начала полного коллапса французских вооруженных сил в июне 1940 г. Расходы на новые вооружения в 1938 г. во Франции подскочили на 160 %, по сравнению с 1934 г. [233] , однако это означало, что новые вооружения должны были поступить в армию в 1939–1940 гг. в массовом порядке, когда большинство офицеров и солдат с ними просто не были знакомы. Программа перевооружения имела бюджет, предложенный кабинетом Леона Блюма в сентябре 1936 г., в 14 миллиардов франков [234] . Для реализации этой программы Л. Блюм настоял на частичной национализации ОПК

Франции. ЦБ Франции был также подчинен этим политиком-социалистом нуждам мобилизационной экономики [235] . Однако эти меры стоили Л. Блюму отставки под давлением правых партий в парламенте и поражению Народного фронта.

232

Imlay T. Democracy and War: Political Regime, Industrial Relations, and Economic Preparations for War in France and Britain up to 1940 // The Journal of Modern History. March 2007. Vol. 79. No. 1. Р. 6.

233

Imlay T. Democracy and War: Political Regime, Industrial Relations, and Economic Preparations forWar in France and Britain up to 1940 // The Journal of Modern History. March 20. Vol. 79. No. 1. Р. 6.

234

Ibid. Р. 18.

235

Ibidem.

Пришедший перед войной к власти Даладье ужесточил нормы для рабочих в оборонной промышленности: были запрещены забастовки на предприятиях, выполнявших военные заказы, рабочая неделя увеличена до 72 часов, введено дополнительное налогообложение сверхурочных, заморожены зарплаты [236] . Как и ожидалось, рост расходов на оборону, спровоцировал в 1938–1939 гг. во Франции скачки цен на товары народного потребления. На этом фоне Министерство вооружений давило на промышленников, чтобы те увеличивали сверхурочные, при этом их не смущали аргументы работодателей, что такой труд ведет к повышению усталости и недовольства рабочих [237] .

236

Imlay T. Mind the Gap: The Perception and Reality of Communist Sabotage of French War Production during the Phoney War 1939–1940 // Past & Present. Nov., 2005. No. 189. Р. 219.

237

Ibid. P. 220.

Однако Л. Блюм был более прав, чем Даладье, главная нагрузка мобилизации экономики должна была приходиться не на труд (Даладье даже не ввел дополнительный налог на сверхприбыли оружейный компаний), но на капитал. Когда началась война, выяснилось, что законодательство Франции не позволяет ее ОПК достаточно эффективно привлекать ресурсы. Созданные специально в помощь Министерству коммерции комитеты по заготовкам сырья и материалов наталкивались на нежелание бизнеса сотрудничать с правительством [238] , фирмы стремились извлечь дополнительные прибыли из роста цен на ресурсы. Попытки Военного министерства уже в первые месяцы войны усилить контроль в экономике в сфере распределения ресурсов для авиационной промышленности натолкнулись на оппозицию в правительстве и в кругах промышленников [239] .

238

Imlay T. Democracy and War: Political Regime, Industrial Relations, and Economic Preparations forWar in France and Britain up to 1940 // The Journal of Modern History. March 20. Vol. 79. No. 1. P. 28.

239

Ibid. P. 29.

В результате полумер правительства Даладье по мобилизации экономики перед войной и в первые ее недели выпуск военной продукции стал серьезно отставать от плановых норм, установленных Военным министерством. По танкам марки «Souma» производство составило 12 штук в месяц, когда план требовал 27. Выпуск снарядов для ПТО 47 мм составил 33 000 штук в месяц, что оказалось ниже плановой нормы на 20 %. То же самое касается снарядов для орудий 105 мм, что оказалось на две трети меньше планового показателя. Выпуск артиллерийского орудия 105 мм упал до смехотворного уровня – 3,5 единицы в месяц в среднем. В феврале 1940 г. эксперты Военного министерства пришли к заключению, что рост военной продукции, согласно ожидаемым показателям, еще далек от начала [240] . Как признался вскоре после начала войны сам Даладье, у Франции не было приоритетов в выпуске продукции в случае войны, то есть фактически государство не имело мобилизационного плана [241] .

240

Ibidem.

241

Ibidem.

К маю 1940 г. французам удалось добиться существенных результатов в авиастроении, было выпущено за этот месяц 800 самолетов (вклад южных департаментов составил 313 штук), когда в 1938 г. этот показатель составлял только 30 штук в месяц, половина из них в 1938 г. была произведена на юге страны [242] .

Замедление

мобилизации и роста выпуска военной продукции во Франции было спровоцировано призывом в армию. К моменту кризиса на фронте (май – июнь 1940 г.) во французской промышленности были заняты 55 % персонала от довоенного уровня. В металлургии осталось только 41 % (максимальная оценка) от довоенной численности рабочих и служащих [243] . Авиационная промышленность потеряла от 30 до 40 % персонала.

242

Klemm P.F. La production a'eronautique Francaise de 1940 а 1942 // Revue d’histoire de la Deuxi`eme Guerre mondiale. Juillet1977. 27e Ann'ee. No. 107. P. 54.

243

Ibid. P. 58.

Центральным результатом обороны французской армии стала пауза, которую взял вермахт перед запланированным Гитлером броском на Британские острова. Ниже мы покажем, что противодействие немецким бронетанковым частям имело тот эффект, что Гитлер пересмотрел условия вторжения в Англию, с позиций обеспеченности танков дополнительной броней.

О непосредственно военных причинах поражения Франции написано много, есть разные точки зрения, здесь мы не будем проводить анализ историографии вопроса, так как нам важно понять, какие последствия для Германии имела та кампания. Несомненно, нацисты лишились многих наиболее боеспособных солдат и офицеров. Но обращают на себя внимание две цифры: в плен к немцам попали более 1,5 млн французов, некоторые историки называли потом цифру почти в 2 миллиона человек; таким образом, Вейган в начале июня располагал армией в более 2 млн солдат и офицеров, хотя он смог собрать на новой линии обороны (линия Вейгана, проходившая от Ла-Манша вдоль Сены и до швейцарской границы) только 49 дивизий против 140 немецких. Французы потеряли к концу июня 1940 г. убитыми от 100 до 127 тыс. солдат и офицеров, более 200 тысяч – были ранены.

Поясним. Дивизия – это не просто собрание 12 000-17 000 вооруженных людей, но организация, центральным звеном которой являются штабы дивизионного, бригадного и полкового уровней. В общей сложности в дивизии должно быть от 1500 до 3000 офицеров, в зависимости от характера дивизии. Британцы в своих 15 дивизиях БЭС имели во Франции порядка полумиллиона человек, что указывает на большое количество вспомогательных структур. У немцев в 140 дивизиях имелось порядка 2,5 млн человек. Мы видим явное несоответствие для французской армии численности развернутых против Германии к июню 1940 г. дивизий (включая и разбитые) и численности задействованного в метрополии личного состава армии.

С сентября 1939 г. по июнь 1940 г. в составе вермахта проходили службу в общей сложности 145 609 офицеров, из которых выбыли 4656 человек [244] . При этом командование вермахта постоянно жаловалось на дефицит офицеров разных уровней, особенно это касалось капитанов и майоров. С учетом количества дивизий и множества разных тыловых служб, а также еще и люфтваффе, на немецкую сухопутную дивизию должно было приходиться от 600 до 1000 офицеров, когда на французскую, по штату, – 500 офицеров. Даже после мобилизации французская армия к 10 мая 1940 г. располагала 215-ю пехотными полками, когда в 1914 г. их было 350, в мирное время Франция имела 64 линейных полка (регулярных пехотных), но из них 12 относились к категории крепостных, несших службу на линии Мажино [245] . Это означало, что к началу войны во Франции было недостаточно кадровых пехотных офицеров, а также, разумеется, и офицеров запаса, что затруднило развертывание новых полков хотя бы на уровне лета 1914 г. Вермахт располагал уже к 1936 г. гораздо большим числом пехотных полков (только полков первой и второй очередей призыва официально – 78), но, помимо этого, в его состав были включены офицеры бывшей австрийской армии.

244

Knox M. 1 October 1942: Adolf Hitler, Wehrmacht Officer Policy, and Social Revolution // The Historical Journal. Sep., 2000. Vol. 43. No. 3. P. 807.

245

Самнер Я. Французская армия. 1939–1942: Кампания 1939–1940, Вишистская Франция. М.: АСТ; Астрель, 2002. С. 11.

Однако серьезным препятствием для осуществления защиты Франции в мае 1940 г. был сам стратегический план Генштаба Франции, которому вынужден был подчиниться Горт, который официально находился под руководством французского командования. Такое подчиненное положение БЭС было продиктовано как слабостью Британской империи, так и опытом 1918 г., опытом, неправильно понятым. Уже незадолго до Версальских переговоров возник миф, что Ф. Фош в марте 1918 г. спас Антанту от полного разгрома во время знаменитого германского наступления во Фландрии. Хотя на самом деле Францию и ее союзников спасли австралийский корпус и ирландские бригады.

Итак, по плану D, БЭС совместно с соединениями 1-й и 7-й французских армий должен был выступить на рубежи в районе р. Диль. План предусматривал создание линии фронта от Антверпена до Седана. Почти весь этот, если так можно выразиться, Бельгийский фронт имел водные преграды на пути германских танковых колонн. Реки Диль и Маас должны были обеспечить франко-английской группировке естественный рубеж. Единственной серьезной опасностью для западных союзников в этом смысле был проход Жамбль, который находился между реками Диль и Маас, этот проход должна была защищать 1-я французская армия силами восьми пехотных и двух легких механизированных дивизий на примерно 25 миль фронта, что вполне соответствовало нормам Первой мировой войны. Однако вся стратегия сводилась к обороне бельгийской территории.